— Как же так?
Тот снова пожал плечами:
— А вот так.
— Что же теперь делать?
— Я думаю, тебе нужно срочно об этом написать. Пока не поздно.
— Что… написать?
— Что деятели из «Элиты» ради прибылей готовы поставить под угрозу здоровье и жизнь не только своих соотечественников, но и граждан других государств. Тогда это им с рук не сойдет.
— Только тогда?!
— Как будто ты не знаешь, что, если дело касается только России, скандал замнут. А с иностранцами этот номер не пройдет. Кстати, именно во Франции страх перед различными атомными загрязнениями страшно велик. Многие французы до сих пор боятся ехать в Россию из-за Чернобыля. А уж если станет известно, что им готовили вместо здорового отдыха Чернобыль в миниатюре… По «Элите» можно будет заказывать панихиду. И по ее шефам тоже.
Лучше бы он не произносил последнюю фразу! Алена отодвинула от себя папку:
— Я не стану этого писать.
Иван в недоумении вскинул брови:
— Да? Будет хуже, если об этом напишет кто-то другой. Напишет и припомнит твои восторженные статьи о русско-французском проекте. А потом еще и добавит, что ты на деньги «Элиты» совершила вояж во Францию. Аленка, ты от этого вовек не отмоешься. И ничего не докажешь.
— И кто же это напишет? Ты?
Иван даже обиделся:
— За кого ты меня принимаешь! Тогда меня бы сейчас здесь не было.
— Ну ладно, — Алена выдавила из себя улыбку, — ну, извини. Я понимаю: все, что ты говоришь, очень разумно. Но я просто не могу этого сделать.
— Почему?
— Я не верю, что он обо всем этом знал.
Она не назвала Володиного имени, но Иван сразу понял, о ком речь.
— Ну, знаешь! А его подпись на соглашении? Вот, смотри!
Иван потянулся к папке, выхватил один листок, другой:
— Вот! И вот! И вот!
— Все равно. Я не верю. Володя… — Алена словно споткнулась, — Володя не такой человек. Он очень честный. И порядочный. И он не пошел бы на такое. Для него деньги — отнюдь не все на свете.
— Ох, ну что ты говоришь! Ты просто не хочешь взглянуть правде в глаза. А надо. Пойми, сейчас на карту поставлено твое — понимаешь, твое собственное — будущее. Мне плевать на Городецкого, Аникеева и всю их шайку. А вот на тебя не плевать.
— Спасибо.
— Пока не за что. И единственный выход сохранить лицо и репутацию — тебе самой разоблачить этих деятелей. Публично от них отгородиться. Выступить в том же «Постфактуме». Шарахнуть статью на полосу — тема такая, что места под нее и больше дадут!
Алена покачала головой:
— Подожди-подожди. Я же не отказываюсь.
— Нет? — Иван иронически поднял брови. — Я тебя неправильно понял?
— Нет. Но нужно сначала во всем разобраться. Нужно с ним поговорить.
— С кем поговорить?
— С Городецким.
Иван присвистнул:
— Ну, знаешь! Такой глупости я от тебя не ожидал! Ты же его просто предупредишь об опасности. А на подобных людей нужно нападать неожиданно, иначе они успеют подготовиться, сами отмажутся, а вот тебя сотрут в порошок.
Алена устало посмотрела на него:
— Я же сказала тебе: я не верю, что он участвовал во всем этом. Он не такой человек.
— И что ты хочешь предпринять?
— Я его просто спрошу. В открытую.
— С ума сошла!
— Почему?
— И чего ты этим добьешься? Думаешь, он не сумеет вывернуться? Да он, думаю, и не из таких переделок выходил сухим. Заморочит тебе голову.
Алена упрямо сжала губы. Иван понял, что ее не переубедить. Тогда он вздохнул и предложил:
— Если ты непременно хочешь с ним поговорить, тогда давай это сделаю я. Уверен, что у меня это лучше получится.
Однако Алена была непреклонна:
— Нет. Наоборот, то, что я сказала, — самое разумное. Покажу ему эти документы и посмотрю на реакцию. Понимаешь, я сразу почувствую, если он начнет врать и притворяться. Не знаю как, но почувствую. И потом, я должна это сделать сама.
Она сделала упор на слове «должна».
Иван опять вздохнул:
— Ну, как знаешь. Я хотел как лучше.
Алена через силу улыбнулась:
— Спасибо. Ты очень хороший, Иван.
Он шутливо поклонился:
— Наконец-то заслужил похвалу. Что я еще могу для тебя сделать?
— Ты не торопишься?
— На сегодняшний вечер весь к твоим услугам.
Алена притянула к себе толстую папку:
— Тогда помоги мне хорошенько со всем с этим разобраться. Если уж я выдвигаю компромат, я должна уметь в нем ориентироваться.
6
Открыв дверь и не увидев Катю сразу у порога, встревоженный Володя, не раздеваясь, прошел в спальню. Она лежала на постели, свернувшись клубочком, — такая маленькая и беззащитная, что у него поневоле защемило сердце. Он присел рядом: