А Иван продолжал, словно не замечая перемены в Викином настроении:
— Аникееву нужны были бумаги, которые я извлек из небытия и подсунул Алене, чтобы скомпрометировать Городецкого в ее глазах. Но Городецкий оказался ни при чем, а вот для его компаньона дело запахло большим скандалом. Причем, очевидно, у Городецкого зашевелились кое-какие смутные подозрения насчет своего содиректора. Но все важные документы он почему-то держал в домашнем сейфе, а не в офисе.
— Вот как… А что с той девушкой?
— С Аленой? Ничего. Скандал ее, похоже, не коснется.
— Нет, я не об этом. Ты с ней помирился?
Этот вопрос вырвался у Вики нечаянно, и она о нем тут же пожалела. Не хочет она слушать, как он будет признаваться в любви к другой!
— Помирился, — сказал Иван. — Собственно, мы и не ссорились.
Интересно, зачем он тогда пришел к Вике? Шел бы к Алене!
— Но, видишь ли, — Иван словно подслушал ее мысли, — эта история расставила все по своим местам. Мы с Аленой — хорошие друзья, и только друзья. Моя идея жениться на ней была совершенной нелепостью.
У Вики перехватило дыхание:
— Почему?
— Потому что я ее не люблю.
И опять Вика почувствовала облегчение, чуть ли не большее, чем когда рассказала Ивану историю с Аникеевым. Но больше ей обсуждать отношения Ивана и Алены не хотелось. Чтобы переменить тему, она спросила:
— А если серьезно, откуда ты узнал, как меня зовут?
Иван улыбнулся:
— Вот уж загадка так загадка! Сама не разгадаешь?
— Ума не приложу…
— Дело в том, что я, как и все люди, иногда смотрю телевизор…
Вика рассмеялась. Ну конечно! «Страсти под солнцем»! Действительно, теперь ее несложно вычислить. Ладно, еще один положительный момент во всей этой истории…
Время близилось к двум. Кофе они давно допили, и Вика страшно боялась, что вот сейчас Иван встанет и скажет: «Спокойной ночи, мне пора». А ей так не хотелось, чтобы он уходил!
Но Иван тоже медлил, помешивая ложечкой остатки коричневой жидкости в чашке.
— Может быть, сделать еще кофе? — с готовностью спросила Вика.
— Да нет, пожалуй, — нерешительно сказал он. — Уже поздно, я пойду…
В его тоне звучали и полувопрос и полуутверждение. На Вику он не смотрел, внимательно следя за движением ложки в чашке.
— Поздно, — повторила Вика. «Но я не хочу, чтобы ты уходил», — добавила она про себя, но вслух произнести не решилась. Вот сейчас он встанет и уйдет, вот сейчас… Нет, так дальше нельзя!
— Иван!
— Да?
Он поднял голову и пристально посмотрел на нее. Их взгляды наконец встретились.
Казалось бы, ничего не произошло — просто два человека взглянули друг другу в глаза. Но это было то самое мгновение, которое переворачивает жизнь. Вика вдруг поняла — одиночество кончилось. Этот мужчина послан ей небесами.
Иван медленно поднялся и протянул руку, словно не решаясь дотронуться до Викиной руки. И она первая шагнула ему навстречу.
Алена в эту ночь тоже не спала. В переломные моменты жизни сон к людям не приходит. Когда-то давно у Алены появилась теория — человек на протяжении своей жизни рождается и умирает не один раз. То, что казалось важным и необходимым в пятнадцать лет, в двадцать может утратить всякий смысл. Меняется работа, меняются люди, которые тебя окружают, меняются желания и стремления. И вот, когда от прежних желаний и стремлений уже ничего не остается, наступает «маленькая смерть» — нужно начинать все заново. Ей, глупой, казалось, что она уже закалилась в таких «переходах» и может переносить «маленькие смерти» довольно стойко. Но, Боже мой, так больно, как сейчас, ей еще никогда не было!
С Володей все кончено — окончательно и бесповоротно. А она продолжает любить его. И никого другого никогда не полюбит. А это значит… Это значит, что она осталась одна. И навсегда.
11
К Кате никого не пускали — она потеряла много крови и была еще слишком слаба. Даже Володю не пускали. Поэтому, когда открылась дверь и в палату вплыла жена Володиного компаньона, роскошная Элеонора Иосифовна, Катя встрепенулась от удивления.
Элеонора Иосифовна ласково улыбнулась, придвинула себе стул и уселась рядом с Катиной постелью:
— Ну, как себя чувствует наша деточка?
От крепкого сладковатого запаха духов Кате чуть не стало дурно. Однако она и виду не подала — тоже вежливо улыбнулась:
— Спасибо. Мне уже намного лучше.
— Ну, вот и славно. А у меня к вам, дорогая моя, серьезный разговор.
— Да? — еще больше удивилась Катя. Какие дела могут быть у нее с этой светской дамой?