— Я твоего сына в гости не приглашала, — резко ответила Кортни. — И вообще, я говорю так, как считаю нужным, будь все проклято!
Михаэль медленно нагнулся, сократив расстояние между ними до сантиметра. Затем взял обеими руками ее лицо и поцеловал. Она хотела вырваться из его рук, но в то же мгновение поняла, что бессознательно хотела, чтобы он поступил именно так. Уже целая вечность прошла с того момента, как ее последний раз целовали. По телу разлилось блаженное тепло, и давно забытые чувства проснулись в ней. Но в тот самый момент, когда она была готова ответить на его объятия, он отстранился от нее. Она почувствовала себя обманутой, сбитой с толку и от этого еще больше разозлилась.
— Что это должно означать, черт возьми?
— Я хотел к тебе прикоснуться. Я хотел узнать, могу ли я смягчить твой гнев.
— Ну, и?.. — Она почувствовала, что ее дыхание стало прерывистым. Его глаза опасно сверкнули, когда он вновь наклонился к ней:
— Я не уверен, что могу определить это после одного поцелуя. — Его рот был мягким и влекущим.
Кортни почувствовала, как напряглось ее тело. Она хотела большего, хотела, чтобы этот незнакомец целовал ее так, как она давно об этом мечтала. Она забыла и о Джонатане, и об этом ужасном известии. Только бы Михаэль ласкал ее. Всюду. При мысли об этом она вздрогнула.
Это патология! Ей не нужен никакой мужчина. И менее всего этот мужчина при этих обстоятельствах. Она не нуждается ни в ком. Все эти годы она прекрасно обходилась сама. Карьера художницы как раз и требовала одиночества. Только так она могла держать свою жизнь под полным контролем. Она решительно освободилась и встала.
— Я ложусь спать, — заявила она и, заметив блеск в его глазах, добавила: — Одна.
— Очень жаль, — вздохнул он и, когда она направилась к лестнице, насмешливо пожелал: — Сладких снов!
Сладких снов! С чего бы? Она себя чувствовала так, что посчитала бы за счастье, если бы вообще смогла уснуть.
2
Кортни зевнула и потянулась. Потом еще немного понежилась под одеялом. Ей все же удалось отвлечься от событий прошлой ночи и хоть немного поспать. Теперь она заставила себя вернуться к реальности. Она должна все обдумать и решить, как узнать правду. «Сообщение» от Джонатана не было подлинным. Но кто же заставил его написать это сообщение?
Через открытое окно в комнату дул легкий бриз. Он нес с собой запах йодистых водорослей и соленой воды. К этому примешивался аромат кофе, поджаренного сала и тостов. Подгоревших тостов. Что там творится на ее кухне, черт возьми?
Она сняла со спинки кровати свой утренний халат и запахнула его на голом теле. Уже на лестнице она пригладила пальцами спутанные волосы. Она была рада, что у нее естественная прическа, так сказать, помыла голову и пошла! В гостиной она остановилась. Михаэль лежал на тахте. У него было мускулистое, слегка загорелое тело. Волосы цвета меди золотились в утренних лучах солнца. Волосы на груди были немного темнее. Даже во сне этот мужчина выглядел сильным и внушал тревогу.
Кортни должна была сделать над собой усилие, чтобы не поддаться искушению. Она быстро прошла на кухню, где Патрик бросил на нее озорной взгляд.
— Привет! — сказал он небрежно, как будто в том, что он готовил завтрак на ее кухне, не было ничего странного.
— Ты рано поднялся.
— Я к этому привык. Я всегда сам себе готовлю, когда иду в школу. Моя мать ненавидит рано вставать.
— Понимаю. Ты живешь с матерью.
— Большей частью. С отцом мы проводим вместе конец недели, а иногда уезжаем вдвоем. Раньше, конечно, все было иначе, но сейчас тоже неплохо. — Он поставил перед Кортни чашку кофе. — Фруктовый сок я не нашел, — сказал он слегка обвиняющим тоном, продолжая возиться с яичницей. — А твой тостер пора сдать в металлолом.
— Я догадалась, услышав запах подгоревшего тоста.
— Это только первый ломоть, а потом я выключил эту штуку.
— А ты клевый паренек.
Кортни наблюдала за самостоятельным мальчуганом. Он бросил на нее взгляд, как это сделал бы его отец, ухмыльнулся и вынул две тарелки из плиты, которые поставил подогреть. Затем разделил яичницу на две части, положив каждому на тарелку.
— Ты не хочешь позвать отца?
— Не… — сказал он, усевшись напротив нее за стол. — По утрам он обычно ворчит, и с ним лучше не связываться.
Эта информация не очень удивила Кортни. Мужчины, которые ночью заняты соблазнением чужих женщин, по утрам обычно просыпаются не в лучшем настроении. А уж если обольщение не состоялось… Ее охватило странное чувство пустоты.
Вдруг по ее спине пробежал озноб. Не надо было оборачиваться, чтобы понять, что на кухню вошел Михаэль. Она взглянула на Патрика, который настороженно смотрел на отца.
— Доброго утра всем.
Тихий голос, слегка осипший со сна, все еще действовал на нее возбуждающе. Но в нем была сердечность, которая в равной мере поразила и Кортни, и Патрика. Ничего от ворчуна! Патрик оправился быстрее Кортни, которая не могла отвести взора от широкой груди Михаэля. Он мог бы по меньшей мере натянуть на себя рубашку.
— Привет, папа. Твой завтрак стоит в духовке.
— Спасибо. Но сначала кофе и сок.
— Сока у нее нет.
— Сожалею, — извинилась Кортни, глядя поверх плеча Михаэля. — Таких требовательных гостей я не ждала. Но у меня есть свежий ананас. Если хочешь кусочек?..
— Нет, нет. Хватит кофе.
Михаэль сам налил себе чашку и сел рядом с Кортни. Он так близко придвинулся к ней, что их бедра под столом соприкоснулись. Это подействовало на Кортни опьяняюще. Она чувствовала себя одновременно и уверенно, и скованно — и то и другое ей нравилось. Она пробормотала что-то нечленораздельное, отодвинула свой стул и встала:
— Я должна пойти одеться.
Михаэль наблюдал за ней своими обольщающими полузакрытыми глазами. Он действовал наверняка. Его взгляд проникал сквозь шелковый халат и был направлен на вырез на ее груди. Острые соски ясно обрисовывались под тонкой тканью. Кортни покраснела и бросилась вон из кухни.
Только полностью одевшись, Кортни решилась спуститься вниз. Она нашла Михаэля на террасе, откуда открывался замечательный вид на море и скалы.
Но Михаэль не наслаждался прекрасным пейзажем. Он стоял на коленях перед стеклянной раздвижной дверью и пальцами ощупывал крепления. Кортни была озадачена. Почему Михаэля интересовало, как построен ее дом? Такие детали обычно занимают либо покупателей, либо взломщиков. Хотелось бы верить, что Михаэль не принадлежит ни к одной из этих категорий.
Дрожь вновь пробежала по ее спине. Что в самом деле она знала о человеке, который минувшую ночь провел на ее тахте? Ничего, кроме того, что он дружески к ней отнесся и, казалось, хотел защитить. При других обстоятельствах Кортни положилась бы на свою интуицию. Но обстоятельства были не обычными. Ее брат исчез, а незнакомец проявлял странное любопытство к состоянию ее дверей, к ее дому. Почему? С какой целью?
Она постаралась взять небрежный тон:
— Что там интересного с дверью?
Михаэль поднялся прыжком. К удивлению Кортни, у него было виноватое выражение лица. Но почему Михаэль О'Мира чувствовал себя виноватым? Значит, у него и впрямь был криминальный интерес! Она покачала головой. Исчезновение Джонатана, по-видимому, подействовало на ее нервы сильнее, чем она предполагала. Повсюду она теперь видела привидения.
— Колоссальный вид, — сказал он, уходя от, ответа.
— Жаль, что ты не видел восхода солнца. От этого вида перехватывает дыхание.
Игра красок от вечернего солнца на кристально чистой воде. Это зрелище повлияло на ее решение построить дом именно на этом месте. Изумительное место для художника! Здешнее небо заставляло работать воображение. Но очень уединенно. В нынешней ситуации это было не слишком приятно.
Взгляд Михаэля встретился с ее глазами:
— Я должен понять это как вторичное приглашение?
— А ты в самом деле стал бы ждать приглашения?
Ее тон был более чем скептическим. Он улыбнулся, как бы прося извинения.