«Вот почему я получаю истинное наслаждение, видя, как ты зависишь от меня, от того мира, что я купила тебе, никчемному инженеру, не создавшему ни одного проекта, вот поэтому ты сидишь сейчас напротив и молча сдерживаешь слезы, которые вот-вот покатятся по щекам. Ну что же, последнего выбора я тебя не лишу – плакать или просто послать меня подальше. Как я хочу услышать от тебя слово “Заткнись!”. Но ты никогда мне этого не говорил и вряд ли скажешь. Потому что ты никто и звать тебя никак. Ноль без палочки… Жопа».
– Все, пошли спать, малыш, я очень устала. – Ирина решительно затушила сигарету, встала с кресла и потрепала Дениса по щеке.
На одну лишь секунду ей показалось, что в глазах мужа промелькнуло отвращение.
Какая разница?
Ситуация стандартна, предсказуема, сценарий она придумала несколько лет назад, и он никогда не нарушался. Был обоюдно одобрен.
Диня подуется пару минут, покурит на балконе, незаметно махнет стопочку, а потом восстановит статус-кво способом, который нравится ей больше всего. Приятно жить с мазохистом, унизительная прелюдия выработала в нем уйму тестостерона. В кровати она брала на себя роль жертвы, служанки, рабыни, исполняя его ненасытные фантазии. Позволяла ему самоутвердиться, не лишая удовольствия себя.
«Что он чувствует, когда трахает королеву? Эйфорию? Блаженство? Значимость?»
Скользящие души
Конец присказки
– Лена, на самом деле там нет ада. Ад здесь, на земле. В слезах обиженного ребенка. А девятый круг моего личного ада – это…
Маша замолчала. Комок боли встал в горле, не давая вздохнуть.
Лена подсела к Маше и обняла ее за плечи. Жест дружеского участия вызвал бурную реакцию. Маша отпрянула в сторону будто прокаженная, закрыла лицо руками и горько зарыдала.
Подруга терпеливо ждала. Она чувствовала, что бедняжке надо выговориться. Она погружается в омут, откуда выбираются единицы. Затяжная депрессия принесла плоды. Маша долгое время не работала, прикрываясь больничными, отшельничала дома, не прекращая алкогольную терапию. Полностью огородилась от мира, зверьком притаилась в норе в компании дешевого вина и нелепых мечтаний. Почти сдалась, потеряла желание жить. Только дочь удерживала ее на поверхности.
Маша прерывисто вздохнула, вытерла слезы. Голос задрожал, но она старалась четко проговаривать слова:
– Я уже месяц не пью. Не могу. Не потому, что здоровье не позволяет. Плевала я на здоровье. – На секунду Маша замолчала, а потом с невероятным усилием проговорила: – Я изуродовала свою дочь!
Лена вздрогнула от прозвучавшего признания. Она ожидала чего угодно, кроме этого.
– Изуродовала ее лицо. Что-то на меня нашло, словно бес вселился. Настя начала спорить, а я ударила ее. Ударила ремнем с металлической пряжкой. Рассекла губу. Везде кровь была. Поехали в Филатовскую зашить… Лена, у нее теперь шрам! Шрам, оставленный матерью-извергом! Знаешь, что такое ад? – Слезы безудержными ручьями катились по щекам Маши. – Это видеть нанесенную ребенку рану. У меня до скончания времен будет стоять эта картина перед глазами. Рана, кровь и глаза дочери. Мне нет прощения… Лена, как мне жить?
«Не знаю», – хотелось ответить Елене, но она промолчала. Придвинулась и снова насильно обняла Машу, прижала к себе и ждала, пока та выплачется.
Маша выполнила обещание: лечение изодранного сердца алкоголем завершилось, не нанеся дальнейшего ущерба. Психотерапевт Фогель вышла на работу в частную клинику, расположившуюся в Дмитровском районе Подмосковья, в старинном особняке, принадлежавшем семье Ганиных. Бедняга нашла в себе силы начать новую жизнь, приняв предложение от однокурсника, Владимира Смирнова.
Все случилось как нельзя вовремя.
На том конец присказке, а сказка только начинается.
– Неужели, а то мы замшели со скуки!
– Пора возвращаться к чудесам!
Скользящие души
Начало чудес
Сегодняшний день у Ирины Лазаревой, известной нам ведьмы из Текстильщиков, не задался с самого утра. Не потому, что наступило 11 сентября и весь мир, протерев спросонья глаза, вспомнил о теракте. Для Ирины катастрофа в далекой стране не имела значения. Это лишь нелепое совпадение с более значимым для нее событием – с днем рождения самой Ирины и ее сестры-двойняшки, Виктории.