Таким образом, они приготовили одинаковые наряды для двух девушек: Таша должна была только спрятаться в подсобке во время выступления и не попадаться никому на глаза, а потом поменяться с Камилой местами, которая в той же комнате припасла для себя более привычный наряд в виде черного жакета, огненно-оранжевой блузки и черных брюк.
- Таша уже на месте? - шепотом спросила магичка.
- Ага, Слава увел ее пятнадцать минут назад, - поджав губы, сообщила Шайла.
"Интересно, она сама осознает, что ревнует его?" - с усмешкой подумала Камила и сжала холодную ладошку своей подруги.
- Сомневаюсь, что девочка-двойник так уж его заинтересовала, - как бы невзначай заметила магичка.
- Что? - вздрогнула целительница. - Я и не думала об этом... в смысле, какая мне разница... - она отвела взгляд, осторожно выглядывая из-за кулис.
- А почему вообще целители выступают первыми? - поинтересовалась магичка.
- Официально - это некая дань уважения! Ну, знаешь, что-то типа: "Да, мы маги у власти, но нет, мы нисколько не притесняем простых смертных", - язвительно сообщила Шайла. - Но на практике никто нам даже особо не аплодирует, а после выступления «Магиата» всем и каждому становится очевидным Ваше превосходство, - с удручающим видом сообщила она.
- Это не так, Шай! Большинство этих напыщенных себялюбивых личностей ничего из себя не представляют, кроме дара, который перешел к ним по наследству, - спокойно заметила Камила.
- Хорошо, что ты у меня не такая, - буркнула целительница.
- О да, я скорее самая бездарная из всех этих дарований, - фыркнула магичка, в очередной раз тоскливо вздохнув из-за невозможности обратиться к своей стихии. Вот хоть бы и сейчас - уж она бы мигом подпалила эту Дарию - королеву заносчивости и стервозности, по вине которой они и вляпались в эту историю.
- Главное, не волнуйся, закрой глаза, если станет страшно. Просто слушай музыку, хорошо? - в сотый раз наставляла подругу Камила.
- Хорошо, - почти незаметно кивнула целительница.
Шум в зале стих, и ведущий вышел на сцену, объявляя о начале первого выступления.
Затем двое магов вышли на сцену и, остановившись у самого края, призвали стихию воздуха, а потом произнесли одновременно одно и то же заклинание, которое должно усиливать звучание поющих, даже в самых отдаленных уголках зала.
Камила вышла первой, Шайла за ней, остановившись чуть правее подруги. Магичка окинула публику небрежным взглядом: зал поражал воображение своими грандиозными размерами и дорогим, отчасти даже вычурным убранством. Сегодня сюда смогли вместить полчище студентов с трех факультетов и самых разных курсов - всех, кто принимал участие в состязаниях и кто имел высокие заслуги в обучении, а это, по меньшей мере, пятьсот или даже шестьсот человек, не говоря уже о преподавательском составе во главе с ректором и нескольких десятках стражей. Девушка поудобнее перехватила гитару, медленно выдохнула и начала петь, закрыв глаза и не видя больше чужих и холодных лиц.
Ее голос, как и раньше, звучал сильно и проникновенно, заставлял прислушаться и прочувствовать его, едва ли ни онеметь от одного этого звука, слитого почти воедино с живой и обволакивающей разум мелодией.
Проникает в мою душу страх,
Пожирая все тепло, что есть.
И от веры остается прах,
Что не воскресила даже месть.
Между кончиками пальцев дрожь,
Но упрямо я допью до дна.
Даже если ты сейчас соврешь,
Я не брошусь в омут никогда.
Окончив куплет, она открыла глаза и вдруг встретилась с внимательным взглядом наследника престола, который был в первом ряду, но не сидел, как все нормальные люди, а стоял на ногах с левой стороны зала и не сводил с нее глаз, словно точно знал, кто она.
Сложно было понять, о чем он думает: лицо парня не выражало почти никаких эмоций, а вот весь его вид выдавал какую-то внутреннюю напряженность.
Камила не смогла закрыть глаза снова: она заставила себя петь, но была не в силах отвести взгляд.
Голос дрогнул на первой ноте припева, но это лишь придало чувственности его звучанию, а Шайла присоединилась к ней при повторе и их голоса смешались и в то же время звучали раздельно, высвобождая страхи и переживания каждой в отдельности.
Есть лишь боль... от одного касанья,
Есть лишь боль... от взгляда одного,