— Простите.
— Да ну что вы. Это было так давно. И я уже все забыл.
Но Джени показалось, что это далеко не так.
— Расскажите теперь о себе, — попросил он, наливая еще кофе.
Джени затаила дыхание. Она не думала, что разговор перекинется на нее.
— Я так и не была замужем, — сказала она.
— Я понимаю.
Том мог хорошо скрывать эмоции, когда хотел.
— Это вас интересует?
— Нет, почему это должно меня интересовать? Мы здесь не такие уж недалекие, как вам кажется.
— Извините.
— Расскажите мне об отце Роби.
— Теперь вы становитесь назойливым.
Том искренне улыбнулся — впервые за все время.
— Но вы первая начали.
— Хорошо. Я познакомилась с ним на последнем курсе колледжа. Он был музыкантом и полной моей противоположностью. Происходил из старой еврейской семьи. Это был эгоист, который интересовался только собой и был абсолютно не способен что-либо сделать для меня и нашего ребенка.
— Так он был просто сукин сын!
— Точно. Но это была и моя вина. Я думала он повзрослеет, когда узнает, что я жду ребенка. Но я ошиблась. Да и что толку сейчас об этом говорить.
— Зато он был очень состоятелен, — сказал Том, глядя в окно.
— Наоборот, у него не было ни цента, — возразила Джени. — Последняя новость, что он играет в какой-то рок-группе в Австралии. Вот его родители действительно богаты.
— И зачем вы мне это рассказываете?
По его интонации Джени поняла, что Том ждет от нее только правду.
— Потому что я хочу сделать вам предложение.
При этих словах руки у нее задрожали, и она осторожно поставила чашку на стол.
— Предложение?
— Да, деловое.
— Какое же?
— Я хочу, чтобы вы женились на мне.
Глава 3
— Что? — Том подумал, что не так ее понял. — Повторите, что вы сказали. Ладони у него стали влажными. Он поставил кофейник на стол и вытер руки о штаны.
— Не волнуйтесь так, Том, — сказала Джени, откидывая волосы со лба. — Деловое предложение и только.
Неожиданно она остановилась. Затем, набрав побольше воздуха, продолжила.
— Я прошу вас сделать мне одолжение. Ради Роберта… И ради моего спокойствия.
— Вашего спокойствия?
Томас чувствовал себя полным идиотом, повторяя ее слова. Он думал, что она попросит его и родных приглядеть за сыном, пока будет в клинике. Он вдруг вспомнил, как она смотрела на них с Роби, когда они были вместе. Том думал, что она попросит о временном опекунстве, но свадьба?.. Такое не могло прийти ему в голову.
— Да, ради моего спокойствия. — Джен вздернула подбородок. Краска залила ее лицо. — Если вы помните, скоро мне предстоит операция на сердце.
Сейчас она нравилась ему больше. Захотелось подойти к ней, взять на руки, защищать ее и заботиться о ней.
— Что вы скажете?
— Я думаю, — ответил он, стараясь привести свои мысли в порядок.
— Ведь у вас нет религиозных предрассудков, не правда ли?
— Вы хотите, чтобы мы обвенчались в церкви?
— Нет, нет.
— Начнутся сплетни.
— Моим друзьям совсем необязательно об этом знать. А вы можете все объяснить вашей семье.
— Мне нужно подумать. — Ему следовало бы послать ее ко всем чертям, но в глубине души он не хотел этого. — Почему бы не сделать опекунами бабушку и дедушку Роби, пока вы будете в клинике?
— Нет. — Она сжала чашку в руках так, что, казалось, та сейчас лопнет. — Я не хочу, чтобы они забрали сына, даже на время. Они хотели отнять его у меня, когда он только родился. Они мечтают получить официальное опекунство, но я не хочу, чтобы моего сына воспитали таким, как его отец.
Джени вся дрожала. Он заметил в ее глазах какую-то детскую беззащитность. Наверное, такие глаза у нее были, когда родился сын. Том понял, что за внешней независимостью скрывается маленькая девочка, которая слишком быстро выросла и была одинока.
— Пожалуйста, Том, ради Роби. — Она произнесла эти слова, словно вкладывая в них магическую силу. Для нее они имели эту силу.
— Ничего с вами не случится, — произнес Том как-то беспомощно. Он вдруг почувствовал, словно вся ее боль прошла через его тело.
— Я не уверена в этом. И потом — я ведь заплачу вам за это. Десять тысяч долларов совсем не лишние для вас.
— Мне не нужны деньги!
— Вы их получите в любом случае, что бы со мной ни случилось.
— Нет, — отрезал он. Том представить себе не мог, что Джени может умереть…
— Том, пожалуйста, ради Бога, женитесь на мне! Успокойте меня. Если что-нибудь случится… — Она затаила дыхание и положила свою руку на его. — Если мне суждено умереть, то я умру легко, зная, что Роби в безопасности и счастлив. И воспитывается в такой семье, как ваша.
— Я буду заботиться о нем, даже если мы не будем официально женаты, — сказал он нежно, надеясь, что она изменит свое решение и отпустит его, спасет от того, что может разбить его сердце.
— Пожалуйста, Том, женитесь на мне, — прошептала она снова. — Вы единственный мужчина в мире, которому я могу доверить своего сына.
Они поженились ранним февральским утром, и только его родители были на свадьбе. Чак Паркер, высокий и широкоплечий мужчина с густыми седыми волосами и добрыми серыми глазами, такими же, как у Тома, был молчалив, отличаясь этим от своей общительной и разговорчивой жены. Но Джени полюбила его так же, как и его жену.
В мэрию они прибыли, едва рассвело. Это было новое кирпичное здание на краю города.
Дайана протянула Джени коробочку с цветами.
— Открой ее, дорогая.
— Зачем, Дайана?
Она была уверена, что мать Томаса неправильно поняла ее торопливую светскую свадьбу. Но та держала свое мнение при себе, и Джени была очень благодарна ей за это. Браки по расчету и деловые соглашения на несколько недель — это, конечно же, совсем не то, что большинство матерей желали бы своим сыновьям.
— Конечно, я не должна, но я хочу помочь тебе. Ни одна невеста не должна стоять с пустыми руками. Пока я сама не вышла замуж, не могла понять, почему невесты всегда держат букеты. Оказывается, нужно чем-то занять свои руки. И, кроме того, сегодня день Святого Валентина — самый романтичный день в году, — добавила она без всякого намека на иронию.
— Дайана, успокойся. Ты трещишь, как воробей на дереве, — остановил ее муж.
— Ну, дорогая, открой ее.
Джени открыла коробочку. Внутри был маленький букетик из розовых и белых роз, перевязанный красной ленточкой.
— О, Дайана, они восхитительные, спасибо!
— Они очень подходят к твоему платью.
Джен в простом белом шифоновом платье с золотым ремешком выглядела довольно стильно. Сейчас ее это радовало. Когда Томас снял тяжелое пальто, она увидела его в строгом черном костюме и с галстуком. Он был красив, серьезен и очень представителен — таким делала его роза, вставленная в петличку пиджака. Пожав руку мэру, он извинился за опоздание. И тут Джен, взглянув на Томаса, почувствовала, как у нее захватило дух. Через несколько минут этот человек станет ее мужем — так она повернула собственную судьбу. Была ли она права?
Словно почувствовав, что в эту минуту она думает о нем, Томас обернулся и посмотрел на Джени. А она не могла сдвинуться с места. Он без улыбки протянул свою руку.
— Пойдем, Джени. Я познакомлю тебя с мэром Найджелом Стоуксом.
Она сделала шаг навстречу, Том взял ее за руки, и Джени почувствовала, как сила и тепло его руки передаются ее телу, изгоняя и холод, и дрожь, и озабоченность из ее сердца.
— Поздравляю вас, Джанет. — Мэр смотрел на нее изучающим, но дружеским взглядом. — У вас одно кольцо или два?