Его губы находят мои, язык проникает в рот. Мы долго целуемся, сильные руки зарываются в мои волосы, сминают кожу, сжимают ягодицы. Слышу, как шелестит фольга и отрываюсь на несколько секунд, чтобы он надел презерватив. Пока делает это, стараюсь не позволять мыслям утекать в другое русло, а они то и дело норовят это сделать. Рвут сознание, достают оттуда совершенно другой образ.
Со злостью стискиваю зубы, и едва Леша справляется с защитой, тут же припадаю к его губам.
— Нетерпеливая моя, — смеётся он, гладя меня через тонкую ткань трусиков.
Сдвигает полоску в сторону, приставляет ко входу тугую головку и через мгновение я чувствую, как он меня заполняет.
Хрипло стонет, а я крепко зажмуриваюсь. Под размеренные толчки, пытаюсь отыскать в себе хотя бы малейшую ответную реакцию.
Но как не стараюсь, оргазм испытать не получается. Когда по рваным и напряженным движениям понимаю, что Леша на пределе, имитирую его, громко вскрикнув и сжав мышцы промежности.
Леша кончает сразу же, сильно вцепившись в меня и прижавшись к губам.
Дышит тяжело и улыбается.
Я делаю тоже самое, а после встаю с его колен.
— Ты спать идёшь? — спрашиваю, надевая рубашку.
— Пока нет, фильм досмотрю, — тоже натягивает джинсы обратно и застёгивает ширинку. Обдает меня теплым взглядом, — Ты ложись, солнце, если хочешь.
— Да, я пойду. Выспаться хочу.
Развернувшись, ухожу в спальню и, наконец, добираюсь до кровати. Укрываюсь одеялом по самый нос, как вдруг чувствую слезы на щеках. Они текут не прекращаясь. Горло дерет ком, а в груди боль такая, что выдержать почти невозможно.
Утыкаюсь лицом в подушку, чтобы не выдать себя всхлипами и реву.
7 Оля
Дура! Такая дура! Зачем я поехала в это чёртово кафе? Нужно было стоять на своём и отказаться.
«Потому что часть тебя хотела увидеть его» — издевается внутренний голос.
Хотела. До дрожи в кончиках пальцев хотела, только теперь что? Снова ждать, пока отпустит? Снова все круги ада?
Леша ложится спать через полчаса. Засыпает почти сразу, а я всю ночь лежу, уткнувшись в потолок. Из-за закрытой двери памяти, подобно ночным демонам, выбираются воспоминания и съедают меня заживо.
Как мы с Давидом гуляли по городу, как оба пытались держаться друг от друга подальше, но у меня получалось хуже. Как сорвались и … боже, кажется я была самой счастливой за те три месяца, что мы были вместе.
Если бы можно было, я бы душу дьяволу продала лишь бы иметь возможность быть с ним. Лишь бы его семья была другой и приняла меня. Лишь бы ему не пришлось делать выбор, а мне… отпускать его.
К утру у меня страшно болит голова. Еле добираюсь до университета. Покупаю себе кофе, и подхожу к своей аудитории. Пока Мари нет, останавливаюсь рядом с окном и залезаю в телефон.
Сегодня у нас зачёт, а потом весь остаток дня свободный. Леша до вечера будет на работе, я же на несколько дней отпросилась, чтобы сдать сессию.
— Привет, Оль.
Поднимаю голову на подошедшую Мариам. Подруга выглядит немного взвинченной, глаза блестят, щеки алые.
— Привет, — убираю телефон в сумочку, рассматривая её внимательно.
Примерно понимаю из-за чего такие изменения. Одно имя — Демьян… Мы с ней одновременно влюбились, когда учились в одиннадцатом классе. Я — в Давида, она в его лучшего друга — Демьяна. И мы же обе их отпустили, когда они закончили университет. Обе справлялись каждая со своим горем, но были все это время рядом и поддерживали друг друга, как могли. Стали крепкой нерушимой опорой, за что и любим друг друга так, как никто, наверное, больше.
— Случилось что-то? Ты приболела?
Вероятно, скрыть следы моей бессонной ночи у меня вышло плохо, потому что она хмурится, глядя в моё лицо.
— Наверное, вчера все же простудилась. Голова очень болит.
— Я вижу. Как же ты зачёт сдавать будешь?
— Да, сдам. Куда денусь? Вы как вчера посидели?
— Ты вовремя уехала, могу сказать, — вздыхает Мариам, опираясь рядом со мной бедрами на подоконник, — Давид вчера на парня набросился за то, что он подсел к Ани, представляешь?
Сердце больно стискивается, стаканчик кофе в руке подрагивает.
— Ого. Всё нормально? Никто не пострадал?
— Физически нет, но было очень неприятно, — морщится Мари, а потом резко меняет тему, — Слушай, мы же в театр сегодня собирались. Пойдем? Или может лучше дома отлежаться?