Догнав меня, Мари берет меня под локоть и кладет голову мне на плечо.
— Мы любим тебя, Ани. Ты должна знать, что у тебя всегда есть мы. Слышишь?
Её слова резонируют теплом в грудной клетке и ошпаривают сердце. Я так не права была на её счёт, считая эгоистичной.
Мари часто приезжает ко мне и мальчикам. Гуляет с нами, поддерживает. Я думаю, она в курсе, что Давид съехал, но она ни разу об этом не обмолвилась.
Я чувствую ее поддержку, и очень жалею, что в свое время также не поддержала ее, как она меня.
Дни летят быстро, сменяясь один за другим. Учеба, дом, мальчишки.
Мы с Леной пару раз ездим к Руслану в ресторан. Он взял у неё мой номер и звал меня в кино, но я конечно, отказала.
Он замечательный, веселый, живой такой и очень эмоциональный, но разве я могу себе позволить пойти с ним куда-то? Нет, не могу… даже если у Давида кто-то есть, я не смогу так.
Один раз Руслан даже приезжал с Леной, и мы вместе гуляли в парке. Мальчикам он понравился. Несмотря на то, что он старше меня, он иногда ведет себя как ребенок, и Гору с Арсеном это конечно, по душе. Они вываляли его в снегу, а потом мне дома пришлось их всех отпаивать горячим чаем. Лену тоже, потому что эта егоза от брата не слишком отличается и снега в её ботинках было не меньше, чем у моих сыновей.
Сегодня же Давид приехал забрать сыновей к себе. Пока они собираются, я предлагаю ему кофе.
— Ну рассказывай, как дела твои? — взяв чашку, он подтягивает её к себе и делает несколько глотков.
— Хорошо всё. — опускаюсь на соседний стул, — По твоему совету подошла к Галине Петровне и спросила что я могу сделать для того, чтобы поднять балл.
Я как-то жаловалась Давиду, что мне жутко обидно от того, что сколько бы сил я не приложила, получаю от нового преподавателя только удовлетворительно. Он посоветовал подойти и спросить у неё лично в чем причина. Я сначала боялась, не понимала, как это — узнать у преподавателя почему у меня низкие оценки, а потом все же решилась. По другим предметам у меня хорошие отметки, и только ее один портит всю статистику. Меня это не устраивает. Пара девочек у нас в группе перешли с платного на бюджет, и мне бы тоже хотелось последовать их примеру. Все же какая никакая экономия. Да и плюс — самой себе доказать, что я могу лучше. А я точно знаю, что могу. Вижу по тому, как мне стало легче воспринимать информацию и воспроизводить ее на практике.
— И? Что она тебе сказала?
— Что не видит в моих блюдах меня…
— Хм…
— Да… Сказала пробовать идти не строго по написанным рецептам, а добавлять что-то своё. Чтобы она поняла, что если нет какого-то продукта под рукой, я могу выкрутиться и приготовить не хуже из других.
— Подход отличный, на самом деле. — говорит Давид, — мне кажется этого не хватает многим преподам. Позволить студентам проявлять себя. Это круто, что она действует от противного. Мало кто сейчас выходит за рамки программы.
— Наверное, да, — соглашаюсь я, — но есть же классические рецепты. Там много чего не исправишь.
Разве что только у Виктора Сергеевича. Он позволяет экспериментировать сколько душе угодно.
— Даже классику можно разнообразить, — говорит Давид, — Один сделает десерт Павлова с кислинкой, а другой — приторно сладким. Если твоя Галина Петровна хочет от тебя новизны, значит дай ей её. Выйди за рамки и покажи на что способна конкретно ты сама. Знать основу — это как база, от которой можно оттолкнуться и развиваться дальше. С одним лишь знанием классики многого не добьешься.
— Наверное, ты прав…
Буду пробовать. Я правда, жутко её боюсь. Таких строгих преподавателей еще не встречала, но раз она сама говорит, что хочет от меня иного, значит я постараюсь это иное ей дать. Куплю сегодня продукты и буду экспериментировать, пока мальчики будут у Давида. Скоро сессия и я просто обязана ей показать, что её ожидания не напрасны.
Заметив пристальный взгляд Давида, спохватываюсь:
— Может ты поужинаешь? У меня есть котлеты, салат…
Собираюсь встать, но он удерживает меня за руку.
— Не надо, — перебивает, — сядь пожалуйста. Я поговорить с тобой хочу.
Серьезный тон, которым он это произносит, махом уничтожает моё настроение.
Чувствуя, как по позвоночнику ползет неприятный холодок, опускаюсь на стул.
— О чем?
Давид отодвигает чашку и складывает руки в замок. Решительно смотрит мне в глаза.
— Через пару дней, когда вернется отец, я хочу позвать его и твоих родителей, чтобы объявить им о нашем разводе.