По пути в ресторан звонит Ани.
— Да? — отвечаю, въезжая на парковку.
— Привет. Не отвлекаю?
— Нет, все нормально. — заглушив мотор, забираю пальто и выхожу на улицу. — Как вы?
Пока иду к черному входу, делаю ещё несколько затяжек.
— Не очень. У Гора ночью температура не падала. Почти сорок было. Я скорую вызвала. Испугалась очень.
Напрягаюсь, на автомате откидывая пальцем сигарету в урну.
— Что врачи сказали? — дергаю дверь и вхожу в помещение.
На ходу киваю сотрудникам.
— Вирус говорят сейчас такой ходит. Высокая температура и горло. У Гора оно красное. Но отправили сдать кровь. Мы с мамой съездили, домой вот возвращаемся.
— Хорошо. Результаты когда?
— Сказали через несколько часов. Экстренные не всегда верны, поэтому посоветовали делать обычные.
— Как он сейчас?
— Уснул в такси. Горячий.
Блядь…
— Я понял тебя. Вызови ещё врача из поликлиники на всякий случай. Пусть выпишет все, что нужно, я привезу к вечеру. И заодно проведаю.
Из-за этой проверки неделю детей не видел.
— Нам уже выписали, ничего не нужно. Мы купили около поликлиники, спасибо. Просто подумала, что ты должен знать.
Войдя в кабинет, зажимаю телефон ухом и вешаю пальто на вешалку.
— Правильно сделала. Ты сама как там?
— Все хорошо. На пары только не пошла. Позвоню Катерине, может она завтра с ним посидит.
— Зачем Катерине? — слышу голос Гаянэ. — Я посижу.
— Мам, у тебя иммунитет слабый. Нужно вообще было дома сидеть.
— Ничего не слабый. Что я с внуком не могу побыть, когда он болеет?
— Ладно, дома поговорим. Извини Давид, — виновато бормочет Ани, — я позвоню как врач придет.
— Хорошо. Лечитесь там.
Сбросив вызов, устало тру переносицу.
Как ни одно, так другое.
Прошу Кристину принести мне кофе и несколько минут просто ловлю дзен.
Курить снова хочется, но я намеренно давлю это желание. Надо как-то уходить в меньшее количество сигарет за день, а то перегибаю последнее время.
Днем еще раз звоню Ани, говорит, врач подтвердил диагноз. Ничего катастрофического, обычный вирус. Ну, уже легче.
Пообещав Гору заехать, заныриваю в работу. В обед отвожу чеки, подписываю документы, вроде с комиссией распетляли, можно выдохнуть.
Вернувшись обратно в ресторан, звоню Демьяну, но он отбивается.
Прикинув, что сегодня возможно получится уйти раньше и возможно даже уснуть до двенадцати, стараюсь закончить всю текучку. Одно, второе, третье. Вспомнив, что обещал просмотреть отчёт бухгалтера, открываю программу, когда в дверь раздается стук.
— Да?
Оторвав взгляд от монитора, перевожу его на вошедшую сестру.
То, что с ней что-то не так, улавливаю с первой же секунды. Мари не умеет скрывать эмоции. Ее лицо как калька, пропускающая все, что внутри.
— Привет, — мнется, пока проходит по кабинету.
Выглядит бледной и растерянной.
— Что случилось? — нетерпеливо пытаюсь поймать ее взгляд, но она на меня не смотрит.
— Давид… — Замолкает, а у меня внутри уже фонтан причин ее такого состояния. Вряд-ли это Демьян. Он за неё на британский флаг разорвет кого угодно. Тогда что?
— Мариам, говори. Ты себя плохо чувствуешь?
Подойдя к столу, дёргает головой.
— Нет… Я просто… Боже, я не знаю как тебе сказать, — прикрыв рот рукой, осмеливается поднять взгляд.
У меня в этот момент что-то внутри обрывается. То, что я вижу в ее глазах, это “плохо” не для неё. Это для меня. И поэтому она снова сочувственно отводит их.
Процессы жизнедеятельности затормаживаются под действием предчувствия или как ещё назвать это зудящее ощущение, зародившееся за ребрами.
— Мари, говори, — цежу глухо.
Секунда, ещё одна. Пока она медлит, покусывая губы, я горю заживо.
— Я на днях говорила с Олей. Знаю, ты просил не делать этого, но я все же попыталась завести разговор о тебе и о том, что ты разводишься, но она, услышав твоё имя, попросила ничего не говорить. Мы очень давно закрыли тему «вас», но я думала, что если она узнает, то… в общем, Оля сказала, что на то, чтобы закрыть дверь в прошлое ей понадобилось немало сил, и напоминать о тебе запретила. А только что, — ее голос срывается, — только что она мне позвонила и пригласила через неделю на свою свадьбу…
Теряю какую-либо связь с миром.
Сердце будто извергло порцию цианистого водорода и стремительно распространяет его с кровью по организму.
— Я даже не знала, что у нее кто-то есть… — пульс разрывает вены, голос сестры искажается, как звук зажеванной пленки, — она ничего мне не говорила. Я не понимаю почему… — зато я понимаю… Прикрываю веки, чувствуя, как конечности наливаются тяжестью. Внутри меня заводится часовая бомба, — оказывается, она вместе с Петром уже больше полугода. Он врач. — тикает, накачивая клетки ядом. Травит. Убивает, — А летом они уедут заграницу.