Вода начинает шуметь, а я ухожу на кухню. Первым делом звоню Дену и прошу привезти мне две порции говяжьего стейка, спагетти болоньезе и шоколадный торт.
Так как ресторан за углом, то максимум через полчаса он будет здесь. За это время я набираю Демьяна.
— Ну привет, — отвечает со смешком, — ты на громкой.
Значит, едут в машине.
— Ну как там? — спрашиваю, по привычке беря в руку зажигалку, но не подкуриваю сигарету, а просто прокручиваю её в руке.
Сейчас курить не хочется.
— Да нормально. Ну как… в шоке, конечно все. Но если учесть, что были только мы с предками Оли и пара человек со стороны Петра, то бомбануло не сильно. Он там их осадил сразу, когда начались расспросы. Нормальный мужик, вроде. Я предложил помощь, в кафе съездить, объяснить ситуацию, но он отказался.
Я тоже об этом думал, но Оля попросила увезти её, а этой просьбе я не мог отказать.
— Мы забрали вещи Оли, — пищит довольная Мари, — телефон, паспорт, сумочку её. Я так понимаю — вам сегодня их не завозить?
Лиса хитрая. Все-таки рассказала, раз Оля сама ко мне на встречу вышла… Не могу сейчас на неё злиться. Не за что…
— Сегодня точно нет. Завтра решим.
— Лааадно, — тянет с улыбкой, — Я так рада за вас, Давид.
— Я тоже. Спасибо.
— Всё, брат, давай, не отвлекаем. Наберешь.
Скинув вызов, усмехаюсь. Внутри затапливает счастьем.
Пока Оля купается, Ден успевает привезти ужин.
Я же начинаю волноваться. Она там уже полчаса…
Когда подхожу к ванне, слышу, как кран закрывается, и опираюсь на стену рядом. Жду.
Дверь открывается спустя пару минут и в дымке пара оказывается Оля в моем халате.
Она в нем, как мишка на севере. Смешная и милая. И такая моя… без косметики этой, платья свадебного, надетого для другого…
Увидев меня, отводит влажные волосы со лба.
— Ты здесь ждал что ли?
— Не совсем. Но успел соскучиться.
Подойдя ближе, обнимает меня за шею и тянется за поцелуем. Щедро одариваю её ими, сначала мягкими, легкими, как крылья бабочки, но с каждой секундой, становящимися все более разгоряченными от того, как Оля прижимается ко мне. От того, как наши языки сталкиваются друг с другом, высекая искры и отправляя их по крови…
Сколько раз я вспоминал как это — держать её в своих руках — обнаженную и мою. С Олей всегда было на грани. И вот воспоминания трансформируются в реальность…
— Оль, там еда, ты голодная? — хриплю не своим голосом ей в губы.
— Потом, — шепчет также неистово.
Не согласиться с ней не могу.
Подхватив моё сокровище на руки, несу в спальню.
Всё потом…
78 Оля
Я очень стараюсь не плакать, но у меня не получается. Эмоций так много, что они атакуют меня со всех сторон.
Я всё еще пытаюсь поверить в происходящее. В то, что это губы Давида мягко терзают мои. Что это его я обнимаю. Даже глаза закрыть боюсь, чтобы он вдруг не исчез.
Пока принимала душ представляла, как он жил всё это время… Поверить не могу, что Давид на всё это пошел…
Он ведь мог сказать мне. Объяснить… И, если бы я плохо знала его, я бы обязательно спросила почему он этого не сделал. Почему не рассказал о своих планах тогда, в наш последний день…
Но я знаю его, как никто. А еще знаю, что я бы поступила также. Никогда я бы не попросила его ждать, поставив свою жизнь на паузу. Вот и он не стал…
Пропуская через себя прошедшие два года под другим углом я несколько раз плачу. Не хочу больше этой боли для нас. Не хочу жертв и отказов.
Хочу просто быть с ним сейчас, завтра, через пятьдесят лет…
В спальне Давид останавливается около кровати и ставит меня на пол.
Его взгляд… Господи сколько в нём всего. Мне кажется, я могу захлебнуться и умереть только от того, что тону в этой черноте, в которой и любовь, и сумасшедшее возбуждение, перемешанное с нежностью и восторгом.
Никто никогда не смотрел на меня так, как он. Словно я — единственное, что имеет для него значение. И случись сейчас конец света, он даже не заметит.
Проведя подрагивающими пальцами вдоль ворота халата, Давид тянет концы пояса в стороны.
Затаив дыхание, позволяю тяжелой вещи соскользнуть с моих плеч, оставаясь перед ним без ничего. Давид уже не раз видел меня обнаженной. Но сейчас это ощущается словно впервые.
Мурашки рассыпаются по коже, стоит его взгляду опуститься к груди. Соски собираются в тугие комочки, а в животе собирается горячий шар.
— Мне кажется, я с ума сойду, — выдыхает, склонив голову и поцеловав меня за ушком.