— Тогда рискну. Авось и мне кусочек счастья перепадёт.
— Ты заслуживаешь большого кусочка.
— Значит, буду хватать большой.
Мы смеёмся, пока я собираюсь. Накидываю пальто, беру сумку и в нетерпении выхожу из офиса.
Давид уже ждёт на парковке. Мигнув мне фарами, выходит на улицу, чтобы встретить.
Пока приближаюсь к нему, сердце прыгает по грудной клетке, как на батуте.
Видела его несколько часов назад, а ощущение, что прошла вечность.
— Привет, — подхватив меня за талию, приподнимает над землей и сразу глубоко целует.
Стадия, когда мы оба боялись лишним словом или движением спугнуть реальность, осталась в прошлом. Мой Давид вернулся и теперь щедро купает меня в своем горячем темпераменте, от которого у меня за секунду подкашиваются ноги и слабеют колени, будто мне снова восемнадцать.
— Привет, — отвечаю, когда спустя несколько минут, мои ноги снова касаются земли, — я вижу, ты соскучился.
— Съел всю твою помаду, — хрипло произносит, а я с улыбкой стираю остатки красного цвета с его губ и кожи вокруг рта.
Давид делает тоже самое с моими.
Да, я намеренно крашу снова красным… Хотя и без него Давид очень «голодный», но мне жутко нравится, как горят его глаза всякий раз, когда я утром стою перед зеркалом.
— Нужно купить такую съедобную, чтобы у тебя аллергия не началась.
Мы подходим к машине, он открывает для меня дверь.
— Вылечишь.
— Я?
— Ну, ты же аллерген.
Подумав, забираюсь на сиденье и мотаю головой.
— Тогда не буду лечить.
— Перейдёт в хроническую форму, — склоняется он, не закрывая дверь.
— Это плохо? — шутливо щурюсь я.
— Это тот самый случай, — приближает ко мне лицо, — когда готов нажраться аллергена, покрыться волдырями, но не отказаться от него.
Снова жадно впившись в мои губы, запускает мне в рот язык, наглядно демонстрируя то, о чем говорит.
Мгновенно подаюсь навстречу, потому что я тоже готова есть всю эту химию, не взирая на последствия.
Мы целуемся долго, нетерпеливо. Давид съезжает губами на мою шею, а я бесшумно стону от того, как идет кругом голова. Меня дугой выгибает, когда Давид ласкает кожу, проходится по ней языком и прикусывает губами. Постепенно отстраняется, а я, сжав его лицо ладонями, не пускаю. Ну, не могу я. День не видела.
И он похоже тоже, потому что уже через секунду сдается и впечатав меня затылком в кресло, мучительно сладко и долго терзает мой рот, пока внутри меня не начинает бушевать вулкан.
Внизу живота тянет, печёт, между нами разлетаются электрические нити…
— Мы так не уедем, — шепчу, уплывая в наше обоюдное сумасшествие.
— Плевать, — рычит Давид, смыкая пальцы на моей шее под волосами, — у тебя сегодня переночуем.
Собственно, так мы и делаем, хотя изначально собирались вечером отправиться в город.
Давид даже багажник уже коробками загрузил и всё заднее сиденье. Их так много, что передние сильно сдвинуты вперед, и если бы в другой ситуации мы могли в машине дорваться друг до друга, то сейчас это банально невозможно.
Поэтому, решив не терпеть два часа, мы едем ко мне и начиная с самого коридора, выпускаем на волю наш вулкан.
80 Давид
Выхожу на улицу и с необыкновенным ощущением смотрю на свою копию свидетельства о разводе. Последняя нить разорвана…
Следом за мной выходит Ани и точно также, как и я, глядит на свой экземпляр. Взгляд немного растерянный, будто не верит, что всё это происходит.
— Даже не верится… — озвучивает мои догадки.
Молча улыбаюсь. Этот документ, как нечто особенное, открывающее двери в новую для меня жизнь…
— Ты в порядке? — спрашиваю у Ани.
Встретившись со мной взглядом, кивает. Кладёт свидетельство в папку, и прячет его в сумку.
— Да, — отвечает довольно уверенно.
Мы оба знаем, что теперь она не пропадёт. Артуш никуда уезжать не собирается, как я и думал изначально. Внуков и дочку он не бросит. А Гаянэ и подавно. Всю прошлую неделю пока пацаны болели, она провела с ними.
Я рассказал Ани о том, что мы с Олей снова вместе. Она приняла эту новость достойно, спокойно и сдержанно. Даже сказала, что догадывалась, что так будет.
Накинув капюшон, Ани поднимает голову наверх. Снова сыпет снег. Последние пару недель зима вошла во вкус и наметает сугробы, добавляя работы коммунальщикам.