Он, взяв его, вручает мне. Смачиваю горло, и возвращаю обратно.
— Потанцуем?
Беру его за руку и тяну. Сейчас звучит медленный танец, и многие наши, разделившись по парам, отправились на танцпол.
Обведя зал взглядом, Давид встаёт, и взяв меня за руку, ведёт за собой в центр.
Обняв за талию, прижимает к себе.
— Твоя любимая песня, — говорит пока мы двигаемся. — ты в детстве ее пела постоянно.
— Да. — С улыбкой заглядываю ему в лицо. — Ты помнишь?
— Сложно не помнить, когда мы с пацанами ловили рыбу на озере, а ты приходила и распугивала её, беря самые высокие ноты.
Давид хмыкает, а я смеюсь.
— Мне казалось, что я очень хорошо пою.
— Возможно, так и было, но мы в тот момент оценить были не в состоянии.
— Я помню. Вы меня все время прогоняли, а я обижалась. Не понимала, почему вам так не нравится, я ведь стараюсь.
Давид усмехается и смотрит поверх моей головы, пока мы медленно топчемся на месте. Да, в детстве, мы с Мариам всегда бегали за ними. Нам хотелось общаться со старшими ребятами, а им конечно же, до нас малявок не было никакого дела.
Помню, как мы прибегали в слезах, жаловались, что они от нас прячутся, а мама моя успокаивала меня. Говорила, что когда я вырасту, то выйду замуж за Давида и тогда он прятаться от меня не будет. Тогда она шутила, конечно. Реальные обсуждения нашей женитьбы пошли уже позже, но я все равно запомнила тот момент. Своим детским мозгом восприняла это как установку.
Перестала бегать за ним по дворам, а просто терпеливо ждала пока вырасту.
16 Ани
Ани
Мы отдыхаем в ресторане ещё немного, а потом разъезжаемся.
Приехав домой, Давид отправляется в душ.
Звонить мальчикам уже поздно, мама час назад еще написала, что они ложатся спать. Поэтому я дожидаюсь, когда муж выйдет из ванны, и отправляюсь туда сама.
Освежившись, и приведя себя в порядок, надеваю ночную рубашку. Когда возвращаюсь в спальню, Давид уже лежит в постели, читая что-то в телефоне.
Я же занимаю свое место на правой стороне кровати и укрываюсь.
— Ты еще не ложишься?
Оторвавшись от экрана, он пару секунд смотрит на меня, будто раздумывает над чем-то, а потом блокирует телефон.
— Ты мерила белье, которое мы купили тебе?
На щеки тут же наползает краска.
— Нет.
— Примерь.
— Сейчас?
— А когда ещё? Уже неделя прошла.
Немного растерявшись, встаю и направляюсь к шкафу. Я намеренно откладывала момент примерки. Подобный формат белья — не совсем моё. Кружевные трусики танга и прозрачный бюстгалтер. Не то, чтобы я не люблю красивое белье. Люблю. И часто покупаю себе разные комплекты. Но все они другого дизайна. Более закрытого, практичного. Чтобы было удобно, нигде не терло и не давило.
Давида вроде это всегда устраивало. А на прошлой неделе, когда мы заезжали в торговый центр и накупили мне кучу одежды, он предложил зайти в магазин нижнего белья и сам мне выбрал этот комплект. Нежного бежевого цвета, но все же довольно откровенный.
Натянув трусики, поправляю их сзади. Ощущаются жутко неудобно. Как люди носят такие, которые прямо в ягодицы вонзаются?
Справившись с лифчиком, смотрю на себя и чувствую, как кончики ушей горят. Оно очень откровенное. Очень. Я такие только в сериалах видела.
И зачем Давиду было покупать мне такое?
Подавив смущение, возвращаюсь в спальню.
Муж, что все это время снова, кажется, был увлечен телефоном, переводит на меня взгляд.
Смотрит долго, оценивающе.
Мне же сквозь землю провалиться хочется. Пульс ускоряется, грохочет в ушах.
— Иди сюда, — отложив мобильный, зовёт меня.
— Мне не очень комфортно, — признаюсь, испытывая сильнейшее желание прикрыться.
Ничего поделать с собой не могу. Особенно, когда взгляд мужа настолько откровенный.
— Ты очень красивая.
Сцепив пальцы перед собой, нервно улыбаюсь.
— Спасибо.
Подойдя к кровати, останавливаюсь. Давид опускает ноги на пол и кладет ладони на мои бедра. Разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, а я невольно зажмуриваюсь.
Не люблю, когда он так делает. Зачем смотрит? Для чего?
Поднявшись, прижимает меня к себе и гладит живот. Неторопливо, подушечками пальцев ведет по коже.
— Расслабься. Ты выглядишь сексуально, Ани, — произносит на ухо.
До меня доносится запах сигарет и коньяка. Не сказать, что Давид сильно пьян, но и не трезв на сто процентов.
— Тебе нравится? — спрашиваю через призму смущения.
— Да. А тебе?
Веду плечами.
— Не очень.
— Зря.
Потянув бретельки с моих плеч, Давид разворачивает меня к себе и целует.