На детской площадке играют дети, чьи мамы, сгруппировавшись что-то активно обсуждают, на встречу мне бежит девушка в спортивном костюме и наушниках в ушах. Сделав глоток кофе, перевожу взгляд на мужчину, облокотившегося на дерево, и сама не знаю почему немного дольше задерживаюсь на нем взглядом. Незнакомый мужчина в тёмной куртке и брюках стоит ко мне спиной. Я не узнаю его, но что-то слишком знакомое сквозит в мужском образе.
Когда подхожу ближе понимаю почему.
Сердечный ритм невольно сбивается, и я быстро отворачиваюсь.
Ускорившись, тороплюсь вперед, но сделав несколько шагов, притормаживаю.
Вновь встревоженно оборачиваюсь.
Тигран Арманович выглядит чересчур бледным.
Прижимая одну руку к груди, он второй опирается на ствол дерева. Дышит тяжело и часто.
Морщась, будто от боли, пытается что-то отыскать во внутреннем кармане куртки, а потом вынимает руку и принимается активно растирать грудную клетку.
Ему ведь плохо…
Чёрт…
Забыв о том, какие мысли у меня были в адрес этого человека за последнее время, я быстро сокращают между нами расстояние.
— Тигран Арманович? — мягко касаюсь его локтя, а он переводит на меня болезненный взгляд.
Удивился бы, наверное, если бы в это момент не сморщился снова.
— Оля… — тяжело произносит.
Осунувшийся, похудевший. Очень непохожий на того, каким я видела его в последний раз весной.
— Вам плохо? Давайте я вызову скорую.
— Не нужно, — качнув головой, он показывает на свой внутренний карман, в котором шарил рукой всего минуту назад, — там таблетки, достань пожалуйста.
— Да, конечно, — поставив на скамейку стакан с кофе, быстро отыскиваю в кармане пластинку и выдавливаю одну таблетку на ладонь.
— Вот, возьмите. Сейчас воды дам.
Достаю из сумки бутылку с оставшейся водой, открываю крышку и протягиваю ему.
Мужчина быстро запивает таблетку парой глотков и благодарно кивает.
— Может все-таки скорую?
— Нет. Такое уже было. Сейчас отпустит.
Растерянно смотрю на то, как он глубоко вдыхает и выдыхает, готовясь если что в любую секунду звонить врачам.
Не помню, чтобы у отца Мариам были проблемы с сердцем. Он всегда был очень живым и энергичным для своего возраста.
Подтянутый, без лишнего веса, он довольно пристально следит за своим здоровьем.
Нахмурившись, наблюдаю за каждым его действием, но вскоре ему и правда становится легче. Бледность с лица уходит, окрашивая щеки в более алый оттенок, дыхание более-менее налаживается.
Через несколько минут, мужчина уже в состоянии выпрямиться и даже скупо улыбнуться.
— Спасибо тебе.
— Да не за что… Все в порядке?
— Да… Возраст, — отшучивается, но глаза при этом остаются серьёзными.
— Да сколько там вам? Не преувеличивайте.
— Ну-ну… Уже и слабостей что ли у меня не может быть?
— Могут… Но не такие.
Он медленно отходит от дерева, а я забираю свой стакан и иду рядом, бросая на мужчину обеспокоенные взгляды.
Удивительная штука жизнь. После того, как этот человек поступил с Мариам я не хотела его даже видеть. Он в моих глазах был ещё большим предателем, чем даже её мать, от которой я ожидала подобного. И вот пожалуйста. Именно с ним мне нужно было встретиться, когда нас отпустили раньше.
Иногда мне кажется, что у судьбы на меня какие-то особые планы, которых я не понимаю. Всякий раз, когда я думаю, что разорвала связи с их семьей, она меня сталкивает с кем-то из Даниелянов снова и снова.
— Как твои дела, Оля? Давно не видел тебя и не слышал.
Не удивительно… Если мы и пересекались раньше, то только благодаря Мариам.
— Всё в порядке, — отвечаю, отпивая остывший кофе. — Учусь, подыскиваю работу.
— Разве ты не работала?
— Работала. Но пришлось уйти. Мало кто готов взять человека без высшего образования ещё и на несколько часов в день.
Понимающе кивнув, он привычно закладывает руки за спину.
— Деньги нужны?
— Ну… а кому они не нужны?
— Это точно. Время сложное.
— Ничего, думаю найду что-то. Как говорится, было бы желание.
Мужчина одобрительно усмехается.
— Нравится мне твой оптимизм. Молодец. Сколько тебя помню, ты всегда была целеустремленной.
— Как и Мариам, — фраза у меня вылетает не нарочно.
Просто я привыкла в разговоре с Тиграном Армановичем обсуждать Мари, вот и тут ляпнула, не задумавшись. Осекаюсь почти сразу. Резко поворачиваю к нему голову и вижу, как мужские губы складываются в тонкую линию, а сам он натягивается струной.
Оборвет меня сейчас? Скажет, что не хочет говорит о ней и уйдёт?