— Так что же тогда она такое — один из хищников?
— Я этого не говорил.
— Вы вообще ничего не говорили! — не выдержала Катерина. — Ничего, из чего можно было бы извлечь хоть какой-нибудь смысл. Из общения с вами я уразумела только две вещи — то, что вы являетесь своего рода главой шайки подростков, и то, что вы очень дорожите хард-диском своего компьютера!
В комнате установилась полная тишина наподобие той, что спускается с небес после особенно сильного раската грома. Они стояли друг против друга, и ни один мускул не дрогнул на их лицах. Наконец в его глазах промелькнуло что-то вроде понимания.
— Так тебе, милочка, очень хочется наложить руки на мой хард-диск?
Пропусти это мимо ушей, приказал ей внутренний голос. И верно, с чего это вдруг она должна была реагировать на это возмутительное замечание? Однако пульс ее участился, и в этом не было никакой логики. Да и вообще в том, как она реагировала на этого человека, начиная с той самой минуты, когда он захлопнул перед ее носом дверь, не было абсолютно никакой логики.
— А вы уверены, что допустить к нему любителя — разумно?
Мужчина ответил ей чуть хрипловатым голосом:
— Не знаю, Кэти, но это мысль интересная.
Джек произнес ее имя с таким чувством, что у девушки по спине пробежал холодок.
— Мое имя, — отчеканила она, — Катерина.
— Извините.
Но в его голосе не было ни следа раскаяния.
И даже вежливым он ей не показался. В голосе его была ирония и, быть может, некоторое самодовольство. От взгляда его голубых глаз сердце девушки сжалось, а дух захватило — и куда девались все ее самообладание и интеллигентность!
Она зажмурилась — только бы не видеть эту соблазнительную и соблазняющую улыбку!
— Что ж, мистер Джибралтар, если вы уже покончили с выпивкой, то, думаю, вам лучше уйти.
Улыбка его медленно — очень медленно — потухла. Он кинул взгляд на дверь.
— Может, мы могли бы...
— Нет, полагаю, что нет, — отрезала Катерина и тут же пожалела об этом.
— Кэти, — начал он снова. Рука его дотронулась до ее шеи. — Не думаю, что вам действительно нужно...
— Мистер Джибралтар, — произнесла девушка, видя, что он и не думает направляться к двери.
Он слегка помедлил, как бы испытывая ее терпение, затем, очевидно, сдавшись, пожал плечами и улыбнулся своей неотразимой улыбкой.
— Ладно. Хотите, чтобы я убрался — я убираюсь. Вот заведу свою старую калымагу, и только вы меня и видели.
— Отлично.
Он поставил бокал на книжную полку, сунул руки в карманы кожаной куртки и вышел, тихонько насвистывая.
Катерина облегченно вздохнула. Он-таки ушел, и она позволила себе насладиться ощущением того, что вопреки своим чувствам она все-таки сумела взять под контроль и ситуацию, и этого человека.
Но ее довольству собой не суждено было длиться долго. Очень скоро она сообразила, что Джек Джибралтар не из тех, от кого можно так просто избавиться, если только они сами этого не хотят.
Слишком уж легко он сдался, и это после того, как они оба поняли, что она... ну, вроде бы поддалась на его чары. Честность не позволяла ей не признаться в этом. А она была честной.
Даже если он таким не был.
Девушка отошла к окну и спряталась за занавеской. Джек Джибралтар поднял капот своей колымаги и склонился над машиной с отверткой в руке, ковыряясь в моторе.
3
Джек быстро сунул руку в карман — в руке была зажата деталь трамблера. А после бросил взгляд на то место, где был припаркован белый автомобиль "друга" Катерины. Сейчас его машины там не было, но Джек не питал никаких иллюзий относительно того, что ее владелец потерял к Катерине интерес. Для Джека было совершенно очевидно, что тот еще вернется сюда.
Он не мог допустить, чтобы этот слизняк нашел Катерину Мур одну, да вдобавок еще готовую поверить всему, чем незваный гость сочтет нужным ее накормить. Пока Джек не знал, чем именно, хотя на этот счет у него имелись кое-какие соображения.
Катерина Мур была из тех женщин, которые умели отлично навести мужчину на самые разные мысли.
Джек захлопнул крышку капота, бросил еще один взгляд на то место, где только что стоял белый автомобиль, и подошел к двери Катерины.
Она открыла ее почти сразу, словно ждала его прихода. Да, она действительно его ждала, но переполнявшее ее чувство нельзя было назвать женской страстью. Нет, она вся кипела от возмущения и походила на перенакалившуюся лампочку. Если бы он был комаром, то смерти ему бы не миновать. И она отнюдь не собиралась приглашать его в дом. Нет, она выглядела так, словно готовилась его удушить. Очевидно, по ее мнению, мышьяк был для него слишком мягким средством.