— Да ты просто совершенно безответственный...
Она вся кипела, сжав губы и скрестив руки на груди. А после выдавила наконец:
— ...Захватчик.
Джек улыбнулся. И прижал ее к себе.
— Я так и думал, — только и сказал он перед тем, как поцеловать ее в губы.
9
Катерина была настолько ошеломлена этим поворотом событий, что не смогла оказать Джеку должного сопротивления. Она лишь что-то пробормотала, но Джек не обратил ни малейшего внимания на ее попытки что-то сказать.
Наконец она собралась с силами и попыталась его оттолкнуть, но он только крепче прижался к ее губам. В результате Кэт совершенно размякла и позволила ему делать с собой все что угодно.
Язык Джека скользнул в ее рот, и сладкая истома пронзила все ее тело — с головы до пят. И она не смогла не ответить на его поцелуй, издав при этом какой-то глубокий горловой звук.
— Что, Кэти? Ты не хочешь? — задал он вопрос, прозвучавший для нее абсолютно бессмысленно.
Она медленно раскрыла глаза.
— Чего?
— Этого, — сказал он, снова склоняясь к ней. — Меня, чтоб я целовал и обнимал тебя.
Он поцеловал ее в шею.
— Ты хочешь, чтобы я лежал рядом с тобой на матрасе и касался тебя, и целовал? Ты хочешь этого, скажи мне?
Его волосы в свете фонаря отсвечивали золотом, а глаза были синими-пресиними и смотрели на девушку так, что у нее аж колени задрожали. Только тут она заметила, что он тоже весь дрожит.
Как же он хотел ее! До боли, до дрожи! И сейчас он просил ее принять его.
Вокруг них сновали тропические насекомые, а пышная листва на ветру, казалось, вторила — нет, не словам, это были не слова, ее неясному хрипловатому шепоту.
— Скажи-ка мне это, Кэти, — настаивал Джек, — скажи!
Губы Джека пробежались по шее Катерины, переполненной эмоциями, ощущением своей женской силы. Да, она чувствовала себя сейчас, наверное, так, как листва после дождя, когда легкий ветерок стряхивает с нее последние капли.
Девушка запустила пальцы в золото его волос.
— Прикоснись же ко мне. Я хочу этого, очень хочу!
Не отрывая взгляда от ее глаз, Джек коснулся пояса ее юбки и медленно высвободил из-под нее блузку. Ощущение скользящего по телу мягкого хлопка заставило Кэт застонать от удовольствия. Она прильнула к Джеку, почувствовав, что еще минута — и она растает от сладкого томления.
— Под твоими руками я чувствую себя как чаща леса, — пробормотала она. Сейчас ее не волновало, поймет ли он ее слова. Горящий в ней огонь требовал от нее признания — безоговорочного, полного. — Ты заставляешь меня почувствовать себя необузданной. — Она откинула голову. — Сильной, насыщенной жизнью. Жизнь во мне так и поет.
— Ах, Кэти, — простонал он.
Она хотела его. Хотела быть с ним, петь с ним. Больше чем чего-либо в жизни.
— Джек!
Что-то в его взгляде подсказывало ей, что она, должно быть, произнесла его имя вслух. Он окружал ее, как лес окружает опушка.
Джек опустил руки, чтобы притянуть девушку еще ближе к себе.
Их тела разделяла только ткань их одежд, и через нее Катерина могла ощущать, как сильно он возбужден. И сама возбужденная донельзя, она нашарила рукой пуговицу, на которую были застегнуты его джинсы.
Джек расстегнул пуговицу юбки и отбросил ее в сторону. Через шелк трусиков она ощущала его ласки, посылавшие ей сладкие волны дрожи. Но больше всего на свете сейчас ей хотелось одного — ощутить бархатную твердь его плоти, и она расстегнула молнию на джинсах.
Джек замер. Их губы разделяло только пространство, необходимое для дыхания.
Его плоть была твердой и гладкой и на ощупь походила на теплый обсидиан. Она сжала ее, и Джек застонал, обхватив ее за талию. Катерина восхитилась той властью над ним, которую ощутила, — властью земной, женской, всепоглощающей и неудержимой, как сами джунгли.
Когда Джек накрыл ее руку своей и хотел убрать ее, девушка воспротивилась.
— Не надо больше, дорогая, — выдохнул он.
— Да, — прошептала она.
— Да, — вторил ей Джек, накрывая ее уста своими.
Девушка полагала, что он будет делать то, о чем говорил, но вместо этого он схватил ее в охапку и понес в палатку.
Там он положил ее на матрас и сел рядом на корточки.
Инстинктивно она потянулась к нему снова.
— Джек, ты что, не хочешь...
— Нет, малыш, — сказал он хриплым голосом, — я безумно хочу. — Он улыбнулся уголком рта. — А как насчет тебя?
Катерина поняла, чего он хочет — прямого ответа, но она могла отрицать его сейчас не больше, чем саму себя. И она привстала, глядя ему прямо в глаза и расстегивая верхнюю пуговицу блузки.