– А мне он все равно нравится, – заявил Джеффри, как бы оправдываясь.
Оливер допил вино и обернулся.
– Это не трудно. Тебе нравятся все до тех пор, пока они улыбаются.
– Следовательно, не ты, – парировал Джеффри – От твоего вида свежее молоко скиснуть может!
Оливер удивленно поднял брови. Обычно замечания Джеффри были не острее свежего молока. Ну надо же!
Джеффри чертыхнулся, поставил ногу на скамью и недовольно продолжил:
– Мы тут окончательно обабимся! Только и остается, что цапаться друг с другом, чтобы хоть какое-то занятие было. Я хочу домой. Я хочу увидеть Эдон и сына.
Молодой рыцарь сжал руки и прижал сцепленные ладони к губам. Раздражение Оливера мгновенно сменилось острым сочувствием и симпатией.
– Когда мы вернемся, тебе придется потанцевать на свадьбе, – примирительно сказал он и каким-то образом умудрился выдавить из себя многозначительную улыбку. – Будешь моим шафером.
– Охотно, – отозвался Джеффри, не отнимая ладоней от губ. Затем он расцепил руки и подержал их перед собой. – По крайней мере, мы не в цепях.
Оливер не ответил. Пожалуй, лучше цепи, чем этот вежливый домашний арест – ни плен, ни свобода. Он вернулся обратно к окну. Луи де Гросмон был все еще на виду: говорил с женщиной в красном платье и темном плаще. Вот он подхватил ее на руки и унес куда-то за сарай из поля зрения Оливера. Его голубка, без сомнения.
Оливер подумал о Кэтрин и застонал.
Кэтрин проделала долгий путь. Вид замка Рочестер одновременно радовал и устрашал. Теперь, когда цель была уже близка, молодая женщина страшно нервничала и едва не падала под грузом всех тревог и сомнений, которые хоть немного, но удавалось подавлять во время странствий. А вдруг Оливера нет здесь? При этой мысли она едва не повернула назад: лучше уж неизвестность, чем уверенность в самом худшем.
– Госпожа?
Годард лукаво смотрел на нее, опираясь на свой громадный посох.
Он был защитой и опорой Кэтрин на всем пути от Бристоля до Рочестера, и она не могла нарадоваться на то, что он такой гигант. Любой человек подумает дважды, прежде чем затеять с ним ссору, даже ради развлечения, да и кошелек с деньгами на выкуп Оливера находился под надежной охраной.
Графиня пыталась отговорить молодую женщину от ее затеи, но Кэтрин проявила несгибаемую твердость. Ей было необходимо узнать, что с Оливером, и прежде всего, жив он или мертв. Хоть ад, хоть потоп, война или разбойники, но просто сидеть и ждать было выше ее сил.
Услышав, что граф Роберт и взятые с ним рыцари содержатся в Винчестере, она отправилась туда, однако обнаружила лишь дымящиеся развалины: город был разрушен в никак не затихающих схватках между сторонниками королевы и короля. Замок не пострадал, но никаких пленников в нем не оказалось. Роберт Глостер в целях пущей безопасности был переведен в Рочестер в Кенте.
Теперь, забравшись далеко в глубь вражеской территории, молодая женщина и ее слуга готовились вступить в одну из самых неприступных крепостей королевства. Очень странно, но Кэтрин, которая едва не теряла сознание от нервного напряжения, ожидая вестей об Оливере, в сам Рочестер войти не боялась. Солдаты, конечно, повсюду, однако пока их с Годардом оставляли в покое. Вильям д'Ипр был суровым командующим и требовал от своих подчиненных жесткой дисциплины. Молодая женщина надеялась, что он не останется глух к ее мольбе и позволит выкупить Оливера. Вряд ли простой безземельный рыцарь имеет большое политическое значение.
– Госпожа, – повторил Годард, – почему мы остановились?
– Чтобы набраться храбрости, – слабо улыбнулась ему Кэтрин, слезла со спины мула и сняла прикрепленный к седлу узел. – Кроме того, я вся в дорожной грязи. В подобном виде не годится излагать мою просьбу.
Годард взял мула под уздцы, а женщина исчезла в зарослях молодого орешника у дороги. Оказавшись под прикрытием листвы, она расстегнула плащ, сняла простое домотканое платье и переоделась в тот красный наряд, который графиня подарила ей в прошлом году. Он помялся в дороге, ну тут уж ничего не поделаешь. По крайней мере, дорогая ткань платья обеспечат ей пропуск за ворота. Вместо обычного плата Кэтрин покрылась шелком кремового цвета и закрепила его изящным венчиком. В завершение туалета плащ был сколот красивой серебряной брошью, которую ей подарил один из благодарных клиентов, и в таком виде молодая женщина снова появилась на дороге.
Годард взглянул на нее с одобрением, но не выразил особого удивления по поводу превращения невзрачной селянки в знатную леди.
– Одно только жаль: увидев вас в подобной одежде, они решат, что вы способны предложить двойной выкуп, – сказал он.