Даже не оглянувшись на шпалеры, шелковое покрывало и серое, как слезы, стекло окна, молодая женщина поспешно покинула комнату, чтобы найти Берольда, капитана гарнизона.
Он ошеломленно уставился на нее, когда она приказала ему выехать с ней под белым флагом к вражескому командиру.
– Лорд Луи приказал держаться до его возвращения, – возразил он и положил руку на рукоять меча жестом одновременно защитным и угрожающим.
– Раньше, чем это случится, настанет Судный день, – ядовито отозвалась Кэтрин. – Он сказал в течение недели, но с каких это пор неделя длится десять дней?
Она посмотрела на пожилого, начавшего лысеть рыцаря и, несмотря на свое раздражение, ощутила сочувствие. Луи поставил Берольда чересчур высоко. Он был исполнительным слугой, но не имел таланта вести за собой людей.
– Ведь ты служил старому лорду Хэмфри, верно?
– Да, почти двадцать лет. Так что же? – Он выставил вперед седую бороду. – Вы хотите сказать, что я не гожусь для службы лорду Луи?
– Ни в коем случае, – быстро произнесла молодая женщина. – Я нисколько не сомневаюсь в твоем опыте. Я хочу сказать, что лорд Луи не годится для того, чтобы быть твоим господином.
Пожилой рыцарь покосился на нее с подозрением и начал постукивать пальцами по рукояти меча.
Кэтрин изо всех сил пыталась проглотить собственное нетерпение.
– Скажи мне, но только совершенно честно, веришь ли ты, что лорд Луи вернется с отрядом?
Он пожевал нижнюю губу.
– Лорд доверил мне защищать эту крепость. Я не хотел бы отплатить фальшивой монетой.
– Фальшивой монетой заплатили тебе, – резко бросила Кэтрин – Для моего мужа верность – другое обличив смерти; когда фортуна отворачивается, он просто берется за другую игру.
Рыцарь почесал тонкий белый шрам на щеке.
– Я не знаю… А что если он придет завтра и увидит, что мы сдали крепость?
Кэтрин скрипнула зубами.
– Он не придет, Берольд. И в любом случае я сомневаюсь, что мы сможем продержаться до завтра. Я должна сделать лучшее, что могу, для этих людей, для моей дочери и для самой себя.
Пожилой рыцарь неохотно кивнул.
– Но если условия окажутся жесткими?
– Они будут мягкими, – пообещала она гораздо увереннее, чем чувствовала в душе. – У меня есть собственные связи.
Берольд ущипнул себя за шрам и нахмурился.
– Да, но я слышал, что они все относятся к королю Стефану. А это люди королевы.
– Ты слышал, но только половину истории. – Кэтрин пошла по направлению к двери зала, понимая, что, если останется стоять, то закричит. – Именно в этом и беда, если слушать только моего мужа. Я не смогу превратить поражение в победу, но надеюсь, что смогу уменьшить потери.
Командовал атакующими суровый уэльсец по имени Мэдок. Он несколько удивился, если не сказать рассердился, узнав, что его просят вступить в переговоры с женщиной, спеленутым младенцем и низкорослым потрепанным рыцарем, который выглядел не представительнее дохлого цыпленка.
– Это знак уважения от Уикхэма или лучшее, что вы можете прислать? – насмешливо спросил он.
– Не стоит смеяться над лучшим, что у нас есть, если оно сумело задержать вас дольше, чем вы рассчитывали, – храбро ответила Кэтрин. – Скоро придет снег, и вам трудно будет оставаться в поле.
– О, я собираюсь оказаться внутри стен Уикхэма задолго до того, как упадут первые снежинки. – Сжав кулаки на поясе, солдат внимательно изучал ее. – Однако вы пришли вести переговоры, а не играть словами. Что вам надо?
Кэтрин поудобнее перехватила спящую Розамунду, чувствуя, как напрягся Берольд рядом с ней. Ситуация совсем ему не нравилась, хотя он понимал, что выбор у них невелик.
– Я сдам вам замок в обмен на гарантию безопасности всех людей в Уикхэме, начиная от самых богатых и кончая беднейшими.
Уэльсец продолжал изучать ее. У него были волосы цвета меди и узкие, холодные, серые глаза. Лицо не портили шрамы, но оно все было усыпано старыми отметинами от оспы.
– Вы сдадите замок? – поднял он брови. – Значит, ваше слово в нем единственное? А как же здешний лорд?
– Его здесь нет, – твердо ответила она, не отводя глаз.
– Ага. – Лицо уэльсца приобрело задумчивое выражение. – Вот мы и добрались до сути вопроса. Значит ли это, что его не было здесь все время, пока шла осада, или он предпочел удрать, спасая собственную шкуру?