– Я не его девушка, – холодно сказала она, – и он не имел права обсуждать меня за моей спиной.
– Ох, да не воспринимай ты это так, – добродушно посмотрела на Кэтрин Этельреда – Ты просто произвела на него огромное впечатление, вот и нужно было хоть с кем-то поделиться.
– Но почему с вами? Я не понимаю.
– Я знаю лорда Оливера с того момента, как приняла его в свой передник в те времена, когда жизнь была еще безопасной. И помогла родиться его старшему брату, Господи упокой его душу. – Старушка перекрестилась. – Теперь только молодой господин Оливер и остался, а в замке, который должен был принадлежать ему, сидит один из безбожных наемников Стефана.
Кэтрин нахмурилась, чувствуя себя окончательно сбитой с толку. Старушка похлопала ее по руке.
– Зимой мне пришлось бежать из своего старого домика, вот я и очутилась в Бристоле. В войсках всегда найдется спрос на знахарку и повитуху. Мое искусство и доброе словечко Оливера дало мне работу не только в лагере, но и замке. Он позаботился, чтобы я не умерла с голоду.
Только теперь Кэтрин сумела связать упоминание Оливера о некой Этельреде с образом повитухи. Она уставилась на сидящую рядом с ней старуху, одна рука которой держала чашу, другая лежала на коленях и слегка дрожала. Единственное, что было в ней от образа темноволосой искусительницы, – это пронзительные черные глаза. Злость и настороженность тут же уступили место разочарованию и вместе с тем небывалому облегчению.
– А я подумала, что вы его зазноба, – рассмеялась Кэтрин.
Этель тоже рассмеялась громким лающим смехом, который заставил других женщин осуждающе покоситься в их сторону.
– Господи помилуй, зазноба! Ну да, сознаюсь, держала я его голеньким в руках, когда он только что родился. И надо сказать, более громких воплей мне слышать не доводилось.
Старушка вытерла глаза рукавом и закашлялась.
Ее веселость была так заразительна, что молодая женщина тоже рассмеялась – может быть, чтобы не заплакать. Успокоиться было не просто, однако прежде чем смех перешел в истерику, Кэтрин успела найти среди обрезков ненужный кусочек льна, тщательно вытерла глаза и нос и решительно сменила тему.
– Оливер сказал, что ты дашь мне сонное зелье для Ричарда.
– Да, я принесла его. – Этельреда порылась в сумке, которая висела у нее на плече, и извлекла из нее небольшую кожаную фляжку с пробкой. – Хватит четырех капель на чашу вина, а остальное сделают время и молодое здоровье.
Кэтрин вынула пробку и понюхала содержимое.
– Что это?
– В основном белый мак. Молодой господин Оливер привез из Святой Земли большие запасы. В небольших дозах он вызывает сон, но в больших количествах может быть опасен.
Кэтрин кивнула.
– Жалко, что я так мало знаю о травах, – проговорила она с оттенком зависти. – Моя мать научила меня кое-чему, однако, если ей нужно было лекарство, она, как правило, ходила к знахарке из замка или обращалась в аббатство.
Старуха проследила, как молодая женщина закупоривает фляжку и осторожно кладет ее рядом с собой.
– Тебе действительно хочется узнать? – спросила она и быстро добавила: – Это не пустой вопрос.
Кэтрин не колебалась.
– Ты научишь меня?
– Всему, чему можно научить. Руки от рождения, многое можно узнать только на опыте, но, если у тебя есть дар целительницы, я помогу ему развиться и научу применять на благо другим.
Немного ошеломленная таким поворотом событий, Кэтрин спросила себя, почему повитуха обратилась к ней с этим предложением. Ведь остальным своим клиентам она ничего подобного не говорит?
– Оливер попросил тебя взять меня под свое крылышко? – подозрительно поинтересовалась она.
– Ха! – фыркнула Этельреда. – Узнай он, что я собираюсь тебя учить, он порвал бы свою кольчугу. – Нет, если уж я и беру тебя под крылышко, то не только для твоей пользы, но и для своей.
Она подняла с колена трясущуюся руку и с трудом пошевелила пальцами.
– Взгляни. Все было в порядке до удара, который приключился со мной в холода последней зимой. Тело слабеет. Я родилась в год великой битвы при Гастингсе, вот и выходит, что теперь мне три раза по две дюжины и еще десять. Будет чудом, если мне удастся дожить до четырех полных дюжин, а у меня нет ни дочери, ни родни, кому я могла бы передать свои знания. А коли не удастся мне найти никого вскорости, они умрут вместе со мной.
Кэтрин выслушала все это и слегка испугалась. Ее всегда влекло к себе двойное умение повитухи и целительницы-знахарки. Может быть, из-за тайны, из-за могущества, которое знание давало их владелице. А может быть, ей просто хотелось чувствовать себя менее уязвимой.