– Кого потеряла? – спросила Кэтрин, на мгновение растерявшись от внезапного появления рыцаря, да еще в таком непривычном виде.
– Ричарда, конечно.
– Что? – Она постаралась собраться с мыслями. – Ах, нет. Он опять ушел с Томасом Фитц-Рейнальдом.
– Он просыпался этой ночью?
– Не от кошмаров, – сказала Кэтрин. – Но его все же разбудили.
Она рассказала об Эдон, старательно скрыв собственное участие в рождении ребенка.
– Я проводила Этель к палатке.
Лицо Оливера не дрогнуло, когда Кэтрин заговорила о новорожденном, но он поспешил сменить тему.
– Ты уже завтракала?
Она покачала головой.
– Я тоже еще не завтракал, а в зале как раз дают сыр с хлебом.
Рыцарь предложил ей куртуазным жестом руку, прикрытую заштопанным рукавом. Кэтрин мгновение поколебалась, затем опустила на нее свой рукав. Она была в старой сине-зеленой нижней одежде, которая по качеству и состоянию вполне гармонировала с туникой Оливера. Неожиданно для себя молодая женщина порадовалась, что на ней нет богатого вишневого платья.
– Я не думала, что вы вернетесь так скоро, – проговорила Кэтрин, когда они вступили в зал и нашли для себя местечко за быстро накрываемыми столами.
– Да, мы задержались бы дольше, – согласился рыцарь, – но нам помогли. Мимо случайно ехал отряд наемников, которые собирались предложить свои услуги графу Роберту. Они и помогли нам.
– Наемники, – повторила Кэтрин, чувствуя, как болезненно сжимается горло.
Оливер положил нож на стол.
– Я знаю их предводителя. Довольно давно он спас мне жизнь, когда я был паломником. Если бы не вмешательство Рэндала, я пал бы от рук разбойников, и мои кости растащили бы хищные птицы. Мы путешествовали вместе шесть месяцев. С тех пор я у него в долгу – не только за спасенную жизнь, но и за преподанные уроки.
Он оторвал кусочек от своего хлеба и положил в рот.
– Тогда каким образом они «случайно» ехали мимо? – спросила Кэтрин. – Пенфос был совсем небольшим поселением, просто охотничьим имением графа. Это совсем не то место, где наемники могут предлагать свои услуги.
– Зато там можно напоить лошадей, – ответил рыцарь, проглотив первый кусок и отламывая следующий. В уголках его глаз залегли тонкие морщинки. – Да и найти его просто: через лес идет достаточно наезженная дорога.
Он покосился на Кэтрин. Во взгляде серых глаз промелькнуло что-то похожее на враждебность:
– Рэндал ехал на темно-гнедой лошади, а щит его – синий с красным.
Молодая женщина взяла свою порцию хлеба и машинально принялась подбирать крошки. Она понимала, что должна извиниться, но слова застревали в горле. Когда Оливер заговорил о наемниках, перед ее мысленным взором снова возникла картина зверского разрушения Пенфоса.
– А если бы он нашел нас, как нашли другие, что тогда? – жестко проговорила она. – Тоже попросил бы только напоить лошадей?
Оливер энергично жевал хлеб. Его лицо вспыхнуло от горла до соломенного цвета волос, локоны которых сохли на его лбу.
– Ты заходишь слишком далеко, – отрывисто сказал он. – Я обязан Рэндалу жизнью. Если ты оскорбляешь его, то оскорбляешь и меня.
– Я… я не оскорбляю ни его, ни вас. Я просто спросила. – Кэтрин тоже покраснела, в ее глазах заблестел гнев. – И вы бы спросили, если бы были свидетелем…
Она замолчала, потому что не могла продолжать. Стол был уже усыпан крошками от корки. Ноготь Кэтрин погрузился в податливую коричневую хлебную мякоть.
Рыцарь отвел глаза, сглотнул, потом вздохнул и снова посмотрел на женщину.
– Рэндал де Могун вел отнюдь не безгрешную жизнь, однако это еще не делает его чудовищем. Ты обвиняла меня в том, что я осуждаю Эмис. Должен ли я обвинить тебя в осуждении Рэндала?
Кэтрин покачала головой и с трудом выдавила:
– Извини…
Она чувствовала себя совершенно несчастной.
Лицо Оливера смягчилось, глаза перестали гневно сверкать.
– И я прошу прощения за то, что так легко оскорбляюсь. Давай заключим перемирие, а то тебе придется есть одни крошки.
Кэтрин посмотрела на изрядно уменьшившийся ломоть хлеба, который ей, по правде говоря, не очень хотелось есть. Однако она поднесла кусочек ко рту, чтобы показать свое согласие. И только начав жевать, обнаружила, что очень проголодалась. Ночные события забрали много сил, поэтому молодая женщина быстро проглотила остатки хлеба с большим куском сыра.