Когда лорд Брэнстон уже подошел к двери, она обратилась к нему тихим ласковым голосом:
— Полагаю, дорогой, ты слишком доверчив, если поверил с такой легкостью оправданию его сиятельства. А вот мне кажется странным, что, узнав о приезде графа, он успел так быстро одеться столь элегантно, хотя до этого момента уже почти спал, как он сам признался. — Леди Брэнстон замолчала, но поскольку ее муж не произнес в ответ ни слова, продолжила: — К тому же, должно быть, граф приехал только что, так как ты сказал, что проснулся от стука в дверь.
— О чем ты говоришь? Что ты хочешь этим сказать? — недоумевал лорд Брэнстон.
— Тебе известно о таких вещих лучше, чем мне, дорогой, — ласково заметила леди Брэнстон. — Но не считаешь ли ты, что герцог должен теперь возместить ущерб, который нанес репутации бедной невинной Катрины?
На минуту оба, и лорд Брэнстон, и герцог, оцепенели.
Затем первый, до которого полностью дошел смысл слов жены, и ошеломленный случившимся, произнес:
— Я понимаю твою тревогу, дорогая, и уверен, что при данных обстоятельствах Линдбрук поступит, как подобает настоящему джентльмену.
Глубоко вздохнув, герцог вымолвил:
— Это мы вдвоем обсудим завтра, Брэнстон. Между тем заверяю вас, что никто, повторяю — никто, не узнает о том, что произошло здесь сегодня ночью!
Он произнес эти слова непререкаемым тоном и снова взглянул на Люси.
Она улыбнулась ему, но выражение ее лица было все так же непонятно.
Смутившись еще сильнее, лорд Брэнстон заметил:
— Конечно, мы поговорим обо всем завтра, Линдбрук. Не сомневаюсь, что, кроме нас, никому ничего не станет известно о случившемся.
Лишь когда мужчины вышли за дверь спальни, Люси обернулась в сторону Катрины. За все это время та не промолвила ни слова. Вне себя от изумления, она по-прежнему сидела в кровати, не понимая что происходит.
Смерив ее взглядом и еще раз убедившись, как та молода и хороша собой. Люси поджала губы. Взяв подсвечник, Люси выпорхнула из комнаты и поспешила за мужем.
Он снова ложился в кровать.
Поставив подсвечник на ночной столик, она с помощью ласки и уговоров решила добиться поставленной цели.
— Ты, как всегда, поступил правильно. Хьюго, заставив герцога осознать, что он должен загладить свою вину перед Катриной, после того как он проник в ее спальню.
Лорд Брэнстон бросил взгляд на жену:
— Но ты же не считаешь, что он пытался соблазнить девушку?
— Так или иначе, — ответила Люси, — но тебе хорошо известно, любимый, что доброе имя твоей племянницы будет запятнано, если кто-нибудь пронюхает об этом позорном эпизоде. — Помолчав, она продолжила: — Можешь вообразить, что сказали бы о юной невинной девушке, если бы стало известно, что ночью в ее спальне побывал мужчина?
— Не могу поверить, что Линдбрук, до сегодняшнего вечера никогда не видевший моей племянницы, преследовал грязные цели! — сказал лорд Брэнстон.
— Но ты ведь понимаешь, дело не в этом, — заметила Люси. — Главное то, что бедной дочери твоей сестры придется расплачиваться. — Люси убрала со лба упавший локон. — В обществе к ней будут относиться как к девице легкого поведения, лишь только появятся слухи, что герцог находился в ее спальне в час ночи!
Лорд Брэнстон нахмурился, но ничего не сказал, и Люси продолжила:
— Ты прав, как, впрочем, и всегда, за что я тебя и обожаю, говоря, что герцог теперь обязан вести себя как джентльмен. Безусловно, он должен жениться на Катрине, и чем скорее, тем лучше. Мы даже не можем представить себе, насколько плохи дела.
Последние слова Люси произнесла с тревогой в голосе. По выражению лица своего мужа она поняла, что он прекрасно догадывался, чего от него ждали.
Однако он все-таки предпринял попытку встать на защиту герцога.
— Если мы все будем держать язык за зубами, а это значит, что ты сама никому не проболтаешься, тогда и не нужно тревожиться, что кто-то узнает о случившемся.
Люси заливисто рассмеялась, что вошло в ее привычку с тех пор, как она покинула школьную скамью.
— Милый Хьюго, ты так добр и всегда всех прощаешь! Но ты не мог не обратить внимания на слуг, заносивших багаж графа. — Она сделала паузу, после чего вновь заговорила: — Раз уж мы их видели, выходя из спальни Катрины, значит, и они заметили нас. Скорое всего они очень удивились! — Люси взмахнула руками. — Если что-то известно хотя бы одному человеку из прислуги, то завтра утром станет известно и всем остальным. Как ты думаешь, что горничные и камердинеры расскажут своим хозяевам и хозяйкам?