Возможно, на это решение в какой-то степени повлияла смерть матери. Без ее настойчивости и требовательности Шарон вряд ли поступила бы в актерскую школу и добилась таких успехов в кино. Самой ей хотелось учиться в университете и выйти замуж. Она вовсе не желала стать актрисой. Богатство и слава не прельщали ее.
Правда, если честно признаться, она с удовольствием вспоминала первые дни своего успеха. Интерес прессы, приемы, встречи со знаменитостями – все это было так увлекательно для неискушенной Шарон Ино. Фотографы преследовали ее, каждый шаг молодой актрисы не оставался незамеченным.
Когда она попала в Голливуд, там широко начали распространяться сплетни о ее личной жизни. Неважно, что все это была наглая ложь, газеты продолжали печатать скандальные статьи о ней. Как будто ее успех вызвал обратную реакцию у ранее хваливших актрису репортеров. И с каждым новым фильмом она приобретала все более неприличную славу. Но к тому времени Шарон постепенно научилась бороться с нападками и оскорблениями. А обвинения в любовных связях со знаменитыми артистами только способствовали известности и вызывали интерес к фильмам с участием Шарон Ино.
Но она понимала, что все ждут, когда она снимется совсем обнаженной. Тогда они начнут кричать, что писали о ней только правду. В действительности же она никогда не участвовала в сценах с раздеванием и обязательно оговаривала это условие во всех контрактах.
Смерть матери лишила Шарон мощной поддержки в этой борьбе, и ей пришлось надеяться только на себя. Она стала требовательнее относиться к предлагаемым ролям, почувствовала себя свободной.
Конечно, это была не единственная причина ее отказа от работы в кино, вынуждена была признать Шарон, предавшись воспоминаниям. Ведь она уже так привыкла жить жизнью звезды, наслаждаться богатством и известностью. Были и другие серьезные обстоятельства.
Насыпав молотых зерен в кофеварку, Шарон вышла на увитую виноградом веранду, уставленную плетеной мебелью с мягкими подушками. Цветы бугенвиллеи укрывали ее от ярких солнечных лучей, а доски пола были чистыми и теплыми.
Шарон оглядела открывшийся перед ней чудесный вид, из-за прелести которого она и купила эту виллу. Но мысленно она вернулась к недавнему появлению здесь этого репортера. И как она ни старалась не думать об этом, что-то подсказывало ей, что этот визит не был последним. Правда, слава Богу, он не узнал ее! Зачем мучить себя сомнениями?
Она вздохнула, уставившись на волны, разбивавшиеся о скалу примерно в сотне метров от берега. Это было так красиво. Шарон не уставала наслаждаться этим зрелищем с того времени, как они с сыном поселились здесь. И с тех пор ничего не изменилось – было все так же умиротворяюще и прекрасно.
Шарон оперлась о перила веранды и заметила, что краска начала осыпаться. А ведь она покрасила их всего несколько месяцев тому назад. Солнце было безжалостным!
Теперь вилла выглядела совсем не так, как это было, когда она впервые увидела ее. Если бы не прекрасный вид на море, она бы тогда обратила больше внимания на облупившиеся стены, текущую крышу и огромное количество всяческой живности, прочно обосновавшейся в доме. Требовался значительный ремонт, но Шарон охотно взялась за дело. Ее ничто не пугало. Главное, что каждое утро она могла видеть прекрасный белоснежный берег и нежное голубовато-зеленое море.
Шарон все привела в порядок и испытывала гордость оттого, что уже в течение десяти лет владела этим домом и садом – творением ее рук.
Природа сотворила все вокруг, но виллу она сама превратила в уютное жилище.
И вот теперь она почувствовала нависшую над этой идиллической жизнью угрозу. Мысли Шарон постоянно возвращались к человеку, нарушившему ее покой. Как он нашел ее? Ей очень хотелось бы это узнать. Ведь импресарио Кевин сдержал слово и никому не раскрыл место ее пребывания.
Было время, когда она боялась, что ее узнают и найдут, и поверить не могла, что ей так легко удастся расстаться с прошлой жизнью. Но кто-то искал ее. Наверно, она все же допустила ошибку.
Проходили годы, Кевин умер. Ей казалось, что о ней совсем забыли. Забыли Шарон Ино. Звезды кино и телевидения больше не было. Теперь это была Шарон Лэнг: актриса-любительница и профессиональная писательница. Почему они не могут оставить ее в покое?
Однако что-то подсказывало, что они не успокоятся. Даже если ей удалось убедить этого человека... как его имя? Кажется, что-то вроде Сэма Гродина. Убедить в том, что она не знает, где находится Шарон Ино. Она была уверена, он вернется. Мелкая сошка. Сказал, что прилетел из Англии, и там ему дали ее адрес, а вот акцент у него явно американский. А что, если они пошлют кого-нибудь, кто знал ее лично? Но не какого-нибудь неопытного юнца, а человека, который был знаком с ней раньше.
В то же время она очень изменилась с тех пор, пыталась успокоить себя Шарон, которая когда-то не пожалела бы и тысячи долларов на то, чтобы изменить свою внешность. Но теперь выглядела она прозаически: волосы выцвели под солнцем подобно краске на ее веранде; белоснежная кожа потемнела от загара, фигура и грудь стали более полными после рождения Майкла. И выглядела она, мать-одиночка, на все свои тридцать семь лет и давно уже ни на что больше не претендовала. Если и надеялся тот репортер найти кинозвезду-красотку, она не оправдала его ожиданий. И он, пожалуй, убедился, что это не та женщина, которую ищет.
Струйка пота пробежала у нее по груди, и, подняв руки, она освободила шею от копны волос. Обычно Шарон заплетала косу, но сегодня она распустила волосы, чтобы ветер свободно продувал их и освежал влажную кожу. Раньше Шарон подумывала о том, чтобы установить кондиционер, однако в таком случае нужно было все время держать окна и двери закрытыми. Теперь же, когда назойливая пресса начала протаптывать дорожку к ее дому, придется запирать двери.
Конечно, если она останется здесь...
Из дома донесся свист кофеварки, и Шарон, отбросив мрачные мысли, вернулась на кухню. Холодные плитки пола приятно освежали ноги, а воздух наполнял аромат цветов, стоящих в нескольких вазах.
Заглянув в холодильник, Шарон вспомнила, что в конце недели ей придется ехать в Гринвуд. Хотя на Сан-Педро имелся небольшой рынок неподалеку от причала, за всеми основными продуктами и вещами нужно было ездить на остров Большой Койкос, куда можно было за три часа добраться на пароме. У Шарон была небольшая лодка, и они с Майклом часто ходили на ней под парусом по воскресеньям, но ее нельзя было использовать для перевозки грузов. Обычно раз в месяц Шарон ездила в столицу островов Койкос вместе с Эстель, местной жительницей, которая помогала ей вести хозяйство. Поездки были приятными: хождение по разным магазинам завершалось ланчем в одном из отличных ресторанчиков, где можно было вкусно поесть.
В Гринвуде находилась школа, в которой учился Майкл. Он жил там у директора и его жены, приезжая домой в конце недели. Сначала это ему не нравилось, потому что он привык к тому, что его с малых лет обучала мама, и он не мог понять, почему ему нужно идти в школу, почему мама сама не может продолжать его обучение. Но Шарон осознавала, что в школе он будет среди сверстников, которых не было на маленьком островке. Сама она вела очень уединенную жизнь, но мальчика нельзя было отделять от общества.
Захватив чашку с кофе, Шарон направилась в кабинет и уселась за пишущую машинку. Еще несколько недель тому назад она с энтузиазмом описывала приключения пса Лайта, а сейчас ей было трудно сосредоточиться на работе. Причиной этому было какое-то волнение, беспокойство и даже страх. Предчувствие надвигающейся беды охватило ее.
Однако к концу следующей недели Шарон чувствовала себя гораздо лучше. Время и наладившийся сон убедили ее, что она напрасно так беспокоилась. Что из того, что тот человек приезжал и задавал столько вопросов о Шарон Ино? Она ответила на них. Зачем ему приезжать опять? В конце концов, она была единственной тридцатисемилетней шотландкой, проживавшей на этом острове, и он, наверное, подумал, что произошла какая-то ошибка. Странно было, что женщина жила здесь в полном одиночестве и ни с кем особенно не общалась. Надо полагать, он сделал из этого соответствующие выводы. Дай Бог, чтобы эти выводы были в ее пользу.