— Этого не может быть, Зара.
Она была оскорблена.
— Вы обвиняете меня во лжи?
— Возможно, вы спали. Вам только казалось, что он был рядом.
— Спали? Да мы кувыркались как бешеные. После ночного сна у него энергии было о-го-го, у этого Джека! — В глазах её горела неколебимая убеждённость. — Он покинул дом не раньше десяти.
— Десять? Но к тому времени он был уже мёртв.
— Невозможно.
— Почему?
— Я смотрела на свои часы.
— Должно быть, они врут.
Она взглянула на запястье.
— А почему сейчас они показывает то же самое время, что и часы в автомобиле?
Босса мой доклад не впечатлил.
— Почему она лжёт?
— Не уверен, что лжёт, — сказал я ему.
— Как ты можешь ей верить, дурья башка, когда сам видел тело сразу же после девяти двадцати пяти?
— Ей незачем нам врать, она этим ничего не выгадывает.
— Она спутала время. Она была не в том состоянии, чтобы проверять, если они в это время трахались.
— Но она совершенно уверена, шеф.
— Заруби себе на носу: Джек Сомс был мёртв в девять двадцать.
— Вы не хотите сами с ней поговорить?
— К чертям. Ты говоришь, она опознавала труп?
— Да.
— Ну, тогда всё.
Я вынужден был согласиться. Что-то было не в порядке с памятью Зары.
Хоган выдал своё первое конструктивное предложение:
— Найди жену. Она ближайшая родственница. Она также должна будет опознать его.
Я абсолютно не горел желанием вновь посещать морг, но он был прав. Я с помощью обычной процедуры нашёл Фелисити Сомс в списке избирателей. Это была невысокая, устало выглядящая женщина за пятьдесят, которая жила одна в половинке домика в предместьях Солсбери и работала государственной служащей. Она совсем не походила на мстительное чудовище, описанное Зарой.
— Я не хочу больше иметь с ним дело, — сказала она с самого сначала. — Мы разъехались.
— Но вы не разведены?
— Ещё нет.
— Тогда вы — всё ещё ближайшая родственница.
Во второй раз за это утро я стоял поодаль, в то время как санитар проводил необходимые формальности. Фелисити подтвердила, что это тело было её мужем.
Бурный секс Зары с Джеком в то утро понедельника начинал казаться фантазией, но я не мог забыть блеска её глаз, когда она об этом говорила.
— Ладно, сынок, — сказал Джонни Хоган, когда я поделился с ним своими вялыми сомнениями. — Существует последняя проверка, которую ты можешь сделать. Вскрытие в два. Я не собираюсь там присутствовать. Откровенно говоря, это дело больше не котируется — всего лишь старичок-грабитель, который упал замертво.
Мои колени задрожали.
— Вы хотите, чтобы я…?
Он усмехнулся:
— Всё когда-то случается впервые. Позавтракай пораньше. Но всё равно, я бы на твоём месте не переедал.
— Я уверен, что это тело Джека Сомса, — сказал я. — Мне незачем для этого туда ехать.
— Но придётся, парень. Ты будешь представлять меня. О, и проследи, чтобы они сняли отпечатки пальцев.
Мои руки дрожали, когда я подносил чашку чая к губам в офисе морга, и это было ещё до…
— Таким образом, вы представляете полицию? — Доктор Леггэтт, патолог, с сомнением посмотрел на меня.
Я кивнул. Это было неполное вскрытие трупа. Человек умер в результате преступления, но в самой его смерти ничего подозрительного не было, поэтому вместо старших детективов, гражданских следователей, судмедэкспертов и фотографов законность и правопорядок были представлены только мной. Хорошо устроились.
— Я должен привезти назад отпечатки пальцев.
— Никаких проблем, — сказал доктор Леггэтт. — С этого и начнём. Можете помочь Норману, если хотите.
Норман был его помощником.
— Я лучше останусь подальше.
— Понятно. Ну что, приступаем?
Пока помощник снимал отпечатки пальцев, я сосредоточил пристальный взгляд на противоположной стенке. Норман принёс мне готовые отпечатки и сказал, что я могу подойти поближе.
Я кивнул и остался там, где стоял. Они ещё только исследовали тело на внешние признаки, а я уже почувствовал себя нехорошо. Я нашёл стул.
— Вы видите оттуда? — спросил патолог.
— Столько, сколько хочу.
— Можете встать на стул, если желаете.
— Коронаротромбоз, — сказал доктор Леггэтт, снимая, наконец, резиновые перчатки.
— То есть, естественные причины?
Патолог улыбнулся этой фразе.
— Любой тип средних лет, который совершает налёт на почтовые отделения, должен быть готов к фатальному выбросу адреналина и внезапной смерти. Я бы назвал это профессиональным риском.