— И что ты сделаешь? —цедит сквозь зубы Алекса.
— Иди-ка сюда, — я рывком поднимаю ее с пола и подтаскиваю к обваленному краю. Где-то внизу темнеет земля, усыпанная бетонными обломками. — Смотри.
Алекса деревенеет. Я держу ее за шкирку, и чувствую, как вибрирует змеиное тело.
— Смотришь?
Молчит.
— Смотришь? — встряхиваю.
— Да, — выдает через силу.
— Отлично, — оттаскиваю ее обратно и снова швыряют на пол, — а теперь слушай меня очень внимательно. Я покупаю завтра билеты на ближайший рейс, и ты валишь из города. Молча, ни с кем не общаясь и не создавая мне проблем.
Упрямо поджимает губы, но ничего не говорит.
— Попробуешь задержаться – снова окажешься здесь и пойдешь на хрен, — киваю на обрыв, — попробуешь сунуться к моей жене – на хрен. Попробуешь выкинуть еще какой-то фокус – на хрен. И никто тебя не найдет. Долго-долго.
— Решил стать плохим мальчиком? — Алекса пытается казаться дерзкой, но я вижу, как мечется ее взгляд от обрыва ко мне и обратно, — правосудия не боишься?
— Поверь, мне ничего не будет за это, — небрежно хлопаю ее по щеке, и Змея дергается так, будто ее обожгло каленным железом. Нервничает.
Правильно делает. Я ведь не всегда был хорошим мальчиком.
Глава 12.4
Увы. Было время, за которое мне до сих пор стыдно. Я старательно пытался исправиться, забыть те страницы из своей жизни, и вести дела по-другому. И вроде все получалось…до тех пор пока на моем горизонте не появилась красноволосая Змея.
— Твой единственный шанс – это сесть на самолет и улететь отсюда. Ты это понимаешь? Или нужны еще объяснения?
Оглядываюсь на Романа, невозмутимо разминающего бычью шею. Выглядит он устрашающе. Алекса тоже на него смотрит и нервно сглатывает, потом тянется взглядом к неровному краю плиты. Смотрит туда, не отрываясь, и сипло произносит:
— Я все поняла.
— Умница.
Дрожит. От королевский манер ни осталось и следа.
— Когда меня отпустят?
— Отпустят? Разве я говорил, что собираюсь отпускать тебя?
— Но? — на красивом бледном лице проступает недоумение, — ты же сказал…
Напоровшись на мой взгляд, она замолкает. Дышит так надрывно, будто пробежала километров десять без остановки.
— Я сказал, что завтра ты покидаешь город, только и всего. А ночку придется провести здесь. Компания у тебя хорошая. Уверен, найдете чем заняться
— А ты…
— А я пойду домой. К жене. Меня ждет прекрасный вечер… В отличие от некоторых.
Я действительно намерен оставить Александру на ночь в этих развалинах, чтобы окончательно присмирела. Посидит голодная, холодная и, глядишь, к утру совсем шелковой станет.
Тишину развалин оглашает звон моего мобильника.
— О, а вот и жена, — равнодушно улыбаюсь своей мимолетной, не слишком умной любовнице и отхожу в сторону. К тому самому обрыву, с которого грозился ее скинуть, — привет, Тась.
— Привет, — ее голос звучит взволнованно, — ты все еще на встрече?
Решила проверить. Не доверяет.
Я морщусь. И от самой «встречи», и от того, что вынужден не договаривать:
— Да. Мы с Седьмовым решаем кое-какие дела.
— Скоро закончишь? — выпаливает и тут же замолкает, будто стыдится своих собственных слов.
Таська не из тех жен, которые задалбывают подозрениями, миллионами звонков и выносом мозга. Если я говорю, что занят делами, она верит безоговорочно и не станет беспокоить. По крайней мере, так было раньше, до того, как я налажал, а Алекса затеяла свои игры.
Сейчас я даже на расстоянии чувствую Таськино волнение, то, как ее трясет и ломает от вопросов, которые она не смеет задать.
Это неприятно. Почти физически больно. Я привык, что мы команда, партнеры, полностью доверяющие друг другу, а теперь это доверие измазано зловонной грязью. Из-за меня.
Я восстановлю, верну все как прежде. Только завтра выпровожу Алексу из города и все брошу к ногам Таськи, лишь бы снова заслужить ее доверие.
— Уже почти. Еще минут пятнадцать и поеду домой.
Дольше сидеть среди этих руин нет смыла. Седьмов сам справится. Нагонит такой жути, что красноволосая к утру запросто может поседеть.
— Хорошо, — Таська вибрирует, — я жду тебя.
— Чего-нибудь купить? — пытаюсь успокоить ее обыденными вопросами.
— Мороженого.
Моя любимая сладкоежка…
— Хоро…
За спиной раздается какая-то возня и грохот. Я дергаюсь, резко оборачиваясь, и чуть не соскальзываю с обрыва: