Я оскалила зубы, как это делала Римма в облике пантеры. Я не собиралась сдаваться! А его только распаляло мое упрямство. Вампир без усилий схватил меня, ударив головой об стену. Разорвал одежду.
Пинки, укусы, удары коленями в живот, в пах - его не останавливали. Я выталкивала из себя магию, я звала ее прийти... я звала на помощь! Я даже Михаила звала. Но никто не приходил. А голос Вселенной звучал пока слишком тихо во мне - но магия прорывалась. Ток, слабый, просачивался сквозь пальцы, сквозь стиснутые зубы, когда я вонзала их в его кожу. Поль только улыбался, ему нравилось совмещать свое наслаждение с чужой болью. Он превращал мою ночную рубашку, нижнее белье в лоскутки тряпок. Несколько раз очень сильно ударил, усмирив...
- Нет! Нет! Будь ты проклят! - крики были бесполезны - никто не пришел бы спасти меня. Но я кричала, потому что больше ничего не могла сделать.
- Я проклят от рождения, сладкая! - сказал Поль, разжимая мои колени, чтобы воспользоваться слабым телом жертвы.
- Нет! Даниэль! Пожалуйста! - знала, что бессмысленно, но я хотела к своему Курану, где бы он ни был - прижаться, спастись, забыть этот ужас!
И мой крик-зов высвободил безграничную силу. Магия взбунтовалась. Магия взорвалась. Она толчком отбросила вампира, ударив его об стену спиной так, что послышался хруст костей, а в штукатурке осталась вмятина, от которой еще и трещина пошла.
Я победила! Я села, чувствуя, что больше не смогу остановить бушующий во мне поток. Обратного пути к нормальной жизни нет! Вселенная снова решила сделать меня кувшином и наполнить. Как всегда слишком старалась, и магия уже начинала литься через края.
Никакие ограничители, амулеты и прочее не были больше помехой. Я поняла, что смогу разрушить здесь все. И я хочу этого. Все заключенные хотят этого!!! Мы хотим этого!!!
- Чтоб тебя черти взяли, и... в... и... - скромное пожелание показалось вампиру бредом сумасшедшей ведьмы. Он ухмыльнулся, еще не замечая, присоединившихся к нашей компании теней. Они передвигались быстро, смеялись, пока не воплотились прямо перед шокированным упырем. Да! Черти услышат зов в любом уголке земли. Им плевать на кордоны.
Рогатый народец обступил Поля Дорье. Гости схватили его и исчезли, все, кроме одного - задержавшегося на мгновение. Старый знакомый, старшина, посмотрел на хохочущую ведьму, скривился, покачал головой, понимая, что помогать бесполезно - слишком поздно - щелкнул хвостом, и растворился в воздухе.
А в камере бушевала и веселилась ведьма! Хохотала и хохотала, так громко, что затряслись стены. Охрана торопилась к камере. Но никому не суждено было коснуться узницы... Никому!
Плотный пульсирующий кокон рос и рос, отделяя ведьму от внешнего мира с его ужасами, несправедливостью.
Узники ликовали! Они ощущали скорую гибель... Смерть переступила порог лаборатории и весело рассмеявшись, взмахнула косой...
Когда тебя рвет на части магия Вселенной - это невыносимо больно.
Когда отступает боль и, проходит сумасшествие, душа теряется в памяти пережитого. И я заблудилась в лабиринтах не только собственного прошлого, но чужого. Самыми тихими мне показались две души. Человеческие. Они были почти такими же, как и я. С толикой магии. Но отличались тем, что одиночество их не страшило. Ведь они поддерживали друг друга. Обе тосковали, и продолжали надеяться. Одна хранила в голове облик светловолосого парня. Он улыбался только ей. Она очень реалистично воскрешала в сознании его тепло, нежные прикосновения, чувство защищенности... И разбуженные чужими мыслями, ко мне являлись плоды собственной фантазии - Куран приходил. Я плакала, просила его не исчезать. Он смеялся надо мной и умирал, оставляя совсем одну...
Потом снова появлялись другие отрывки прошлого: смутно знакомый мужчина с разноцветными глазами. Кажется, я знала его! Но не могла вспомнить. Он все время подшучивал над светловолосой девушкой, которую просто раздражало его присутствие. Но она скучала по нему, и по маме, которую давно не видела. Она хотела домой...
Я тоже. Ведь меня ждали мама и папа. А еще Маринка и Митька!
Снова стало безумно одиноко...
Я не могла вернуться. Больше не могла...
Я растянула свой кокон и на соседние камеры к спящим в них мертвым сном девушкам. Надеюсь, хоть за ними придут! А я уж постараюсь уберечь их... Если не сойду с ума окончательно...
Время замедлилось. Исчезло. Грань между бредом и реальностью совсем стерлась, как и ощущения. Отвращение, ужас, страх, боль, тоска, ненависть, жажда, голод - коктейль, который пришлось пить до дна. Души молили подарить им быструю смерть, легкую. И разубедить их оказалось невозможно.
Я запела колыбельную. Ее слышали все, кто терзался в камерах. Слышали и умирали. Умирали с улыбкой. Умирали с тяжелым вздохом. Просто умирали...
В соседних камерах мне подпевали еще два голоса...
Экспериментаторы метались по комнате наблюдения и не знали, как остановить разрушительную силу, рвущуюся из сумасшедшей ведьмы. Они высылали демонов и вампиров расправиться с подопытной. Но не смогли даже шагнуть за порог камеры - растворялись и рассеивались под натиском магии. Тогда злые гении растерялись. Они впервые паниковали. А ведьме было смешно! Трем ведьмам было смешно...
В моем черном мире появлялся Михаил. Гладил меня по голове, целовал в лоб и просил остановить разрушение.
- Не могу, - отвечала я, чувствуя, как от его прохладной руки на мгновение становится легче и кровь, текущая из глаз и ушей уже не кажется такой горячей. - Я не знаю, как.
- Бедная моя девочка, - приговаривал ангел, крепко обнимая. - Ты совсем запуталась.
- Я потерялась, Михаил. Я не знаю, как остановиться. - Слезы лились ручьями, смешиваясь с холодным потом, с кровью. - Я убила тридцать ни в чем не повинных существ... Я плохая, да? Убей меня, пожалуйста. Я все равно не смогу стать такой, как была! Помоги мне!..
Он отказался лишать меня жизни...
Глава 38. Прощай, сумасшедший мир!
Когда Михаил исчез, я осталась одна. В пустоте и темноте. Нет. Не совсем одна. Где-то поблизости находились два благодарных призрака. Я просила их уйти, и не подвергать себя опасности. Ведь для меня все было кончено - за моей спиной уже раскрывалась черная воронка, втягивающая все живое, словно пылесос. Две светлые тени протягивали руки и звали вернуться в реальность. Но я сомневалась, что мне все еще есть куда возвращаться - тело ведь, наверняка, уже стало непригодным. Магия его изрядно потрепала. К тому же, выносить адскую боль, ощущать, как рвутся сосуды, как сердце захлебывается кровью, лопаются барабанные перепонки - совсем не привлекательная перспектива для возвращения в мир живых.
- Прочь! Уходите! - выкрикнула я, и вытолкнула призраков из своей пустой бесконечности, предпочтя умереть в одиночестве.
Но когда мне оставалось сделать шаг к воронке, поглощающей тьму, позади прорезался свет. В нем стоял Даниэль. Он больше не насмехался. Впрочем, я не просила его остаться. Просто хотела проститься.
- Дина! - позвал любимый мертвец. - Что ты делаешь?
Я улыбнулась ему.
- Умираю... - честно ответила я призраку, уже давно смирившись с участью.
- Перестань! Немедленно! - потребовал он.
- Не хочу, не могу. Не отговаривай меня. Я скоро приду к тебе...
- Куда это? - не понял он.
- В смерти вместе...
- Идиотка! - рявкнул призрак вампира.
- Ты каким придурком при жизни был, таким и остался! Кровосос хренов! - выругалась я.
- Кончай фигней страдать! - не унимался беспокойник.
- Сделай ты что-нибудь со своей ведьмой! Мы не можем в камеру попасть! Здесь щит стоит такой, что все в пепел превращается! - прокричал кто-то знакомым голосом, и Куран не на шутку разозлился.
- Дина, идиотка, я жив! - он грюкнул кулаком об стекло, прикрытое моей магией и опалил руку до кости. Он зарычал от боли, и я испугалась. От страха причинить ему вред вся магия рассыпалась на осколки, впуская вампира в камеру.