– Мэри?.. – раздался из-за двери тихий голос Ивонн.
Мэри метнулась к камину и повесила кочергу на крюк. К счастью, это оружие ей не понадобилось.
Ивонн же проскользнула в будуар и, плотно закрыв за собой тяжелые резные двери, спросила:
– Все в порядке?
В порядке?.. У кого? Мэри подтянула повыше шелковую простыню, которой все еще прикрывалась, и пробурчала нечто невразумительное.
Заметив лужи около ванны и мокрое пятно на ковре, Ивонн покачала головой и вновь взглянула на девушку.
– Я имею в виду знакомство с герцогом, – пояснила она.
– С герцогом? – переспросила Мэри в полном недоумении. Неужели Небеса решили поглумиться над ней, наслав на нее еще одного герцога? Как будто ей отца мало.
Ивонн выгнула золотистую бровь и проговорила:
– С Эдвардом Барронсом, герцогом Фарли. Разве он не заходил сюда?
– Заходил, – пробормотала Мэри, мысленно сравнивая Эдварда Барронса со своим отцом. Между ними имелось что-то общее – внушительные манеры и уверенный тон. Но на этом сходство заканчивалось. Барронс держался с достоинством, но без презрительного высокомерия. Он не демонстрировал своего превосходства, и в его сумрачном взгляде не было тлеющего огонька беспощадной жестокости. Того огонька, который ярким пламенем вспыхивал в глазах ее отца при малейшем неповиновении.
Ивонн подошла к Мэри и протянула руку. Но, видимо, вспомнив, что Мэри уклонялась от прикосновений, ограничилась неопределенным жестом.
– Надеюсь, герцог не… – Она замялась. – Он ничем не обидел тебя?
Этот человек вызвал в израненной душе Мэри множество переживаний. Но они не имели ничего общего с обидой.
– Нет, – коротко ответила она.
– Вот и хорошо, – с облегчением произнесла Ивонн. – Я встретила его, когда шла сюда. Он сам заговорил о тебе.
Не зная, куда девать глаза от смущения, Мэри отвернулась и уставилась на огонь, пылавший в камине.
– Неужели? – пробормотала она.
– И он назвал тебя чрезвычайно привлекательной молодой особой, – продолжала Ивонн.
– Меня?.. – Мэри вспомнила свое отражение в зеркале. Ее можно было назвать ночным кошмаром, привидением, огородным пугалом или ведьмой. Но чтобы такой мужчина, как Эдвард Барронс, нашел ее привлекательной?.. – Наверное, он пошутил, – предположила она.
– Нет, он говорил вполне серьезно, – возразила Ивонн. – И мне кажется… Теперь я знаю, как выйти из нашего затруднительного положения.
– Вы о чем? Не понимаю… – пробормотала Мэри, невольно поежившись.
– Дорогая, тебе нельзя здесь оставаться.
Пошатнувшись словно от удара, Мэри в панике вглядывалась в лицо Ивонн. Может быть, она передумает? Может, возьмет свои слова обратно? Ведь ей больше некуда идти, только на улицу…
– Прошу вас, – взмолилась она, – я сделаю все, что вы…
– Милая, я не собираюсь бросать тебя на произвол судьбы. Ты очень дорога мне. Мое сердце принадлежит тебе – так же, как принадлежало когда-то твоей матери. Но твой отец… Ему ведь известно, что мы с Эзме были ближайшими подругами. Поэтому в первую очередь он явится за тобой именно сюда. – Ивонн ненадолго умолкла. – Насколько я понимаю, он будет искать тебя, верно?
У Мэри подогнулись ноги, и она осела на пол. То, что сказала Ивонн, было не просто верно, а очевидно. Но, решаясь на побег, Мэри об этом не думала. Ею владела лишь одна мысль – вырваться из приюта и добраться до «Шатров Эдема». Ей казалось, что в конце долгого и опасного пути ее ждет спасение. А то, что этот путь приведет ее прямиком в лапы дражайшего папочки, герцога Даннкли, – такое ей даже не приходило в голову.
Как глупо… Как ужасно, как непоправимо глупо! Конечно, отец будет ее искать. Узнав о побеге, он ринется в погоню с упорством маньяка. И ему не потребуется много времени. Он быстро найдет ее и отправит обратно. Отправит туда, где нет жизни, а есть только беспросветное мучительное существование.
– Какой же тут может быть выход? – прошептала Мэри, зябко кутаясь в шелковую простыню.
Ивонн направилась к розовому мраморному столу с напитками и вскоре вернулась с двумя бокалами, наполненными янтарным бренди. Наклонившись к девушке, она протянула ей бокал:
– Держи.
Мэри послушно взяла бокал.
– Ивонн, у вас есть план? Что вы предлагаете?
Ивонн опустила глаза.
– Дорогая, я понимаю, что на твою долю выпали тяжкие испытания, но я вынуждена задать тебе вопрос… – Она сделала глоток бренди и уже без колебаний спросила: – Ты могла бы лечь в постель с мужчиной?
Мэри вздрогнула и постаралась отогнать жуткие тошнотворные воспоминания, пока они не захватили ее целиком.