Наида Багандова, Мари М
Любви вопреки
ПРОЛОГ.
Как выглядит обычный день нормального человека? Наверняка он просыпается с улыбкой на лице, принимает душ, чистит зубы и готовит свой первый кофе в новом дне. Дальше по тому же сценарию «обычной» человеческой жизни. Работа. Семья. Друзья. Дом.
Как проходит день заключённого? Пожалуй, я не хочу об этом рассказывать. Даже будучи в категории «VIP» быть за решеткой не в кайф. Каждый Божий день похож на предыдущий. Ничего не меняется. Изо дня в день. Из месяца в месяц. Из года в год. Я опробовал это на собственной шкуре.
– Алдамов, на выход!
Поднимаю голову и вижу часового. За время, проведенное в тюрьме, мне довелось узнать весь персонал тюремного патронажа. С кем-то даже сумел подружиться.
Выхожу в узкий коридор, встаю лицом к стене, свожу руки за спиной для наручников.
– Нет необходимости, к тебе пришёл адвокат, – слышу часового. – Шагай. В переговорную.
Сказать, что я удивлён – значит, ничего не сказать. Впервые за пять лет у меня посетитель и никто иной, а сам Яковлев. Если, конечно, это он.
Пройдя темный коридор, попадаю в отсеки. Здесь отдельные комнаты для тет-а-тет бесед между заключёнными и их посетителями. Ещё одна привилегия «VIP». Если ты богат, или же на свободе есть богатый покровитель, то можешь спокойно сидеть в тюрьме всю жизнь. А у меня к счастью или, к сожалению, имеются оба варианта.
Захожу в отведённую для беседы комнату и вижу знакомую картину. Яковлев стоит посреди неё, опираясь на скудненький столик. Над ним, качаясь, горит тусклая лампа. Видимо адвокат, ожидая меня, игрался со светом. У меня дежавю. Я это уже где-то видел. В одной из таких же соседних комнат. Примерно лет пять назад.
– Игорь Борисович, чем обязан вашему визиту?
Мужчина оборачивается и бросает на меня тяжелый долгий взгляд. Затем, обходит стол и садится на прибитую к полу скамью. Вторю его движениям и сажусь напротив. Яковлев пришёл пустой, без бумаг и кейса с документами, который обычно всегда носит с собой. Он сложил руки перед собой и, наконец, заговорил.
– Рад тебя видеть, Рустам.
– Не могу ответить взаимностью, – перебиваю его, – зачем вы пришли сюда?
– Хочу вытащить тебя отсюда.
– Я через год и сам выйду, не утруждайтесь.
– Есть способ сделать это раньше. Но ты должен будешь полностью мне довериться и делать все, что я скажу.
– Спасибо, один раз я уже поверил вам. Итог – пять лет моей жизни в этих стенах.
– Рустам, твоё дело – единственное, которое я проиграл. Но ты сам знаешь все тонкости. Я бы так не переживал, если бы за решеткой оказался настоящий виновник, и это тоже ты отлично знаешь.
– Игорь Борисович, не начинайте опять. Это было мое решения. Я был готов к тому, что сяду.
– Поверь, твой брат совсем не оценил этот поступок.
– Не смейте трогать моего брата, – я кладу ладони на стол слишком резко, от чего издаётся хлопок в воздухе, – Я совершил, я и отвечаю за это.
Он поднимается с места, смотрит на меня сверху вниз. Под тусклым светом не могу разобрать эмоции на его лице, толи он меня жалеет, толи принимает за глупца. Затем, проводит пятерней по седым волосам, и снова бросает в мою сторону тяжелый взгляд.
– Вчера ночью твоего брата убили, Рустам, – говорит Яковлев, – ты зря потратил годы своей молодости, отсиживаясь за него. Он совершенно не оценил твой поступок.
Подрываюсь с места и хватаю его за ворот пиджака. Смотрю прямо в глаза, пытаясь понять насколько он серьёзен. Яковлев не издаёт ни звука, чтобы охрана не поняла, что здесь происходит и не вмешалась в наш разговор.
– Прими мои соболезнования, – добавляет мужчина, – хотя… мне ничуть не жаль его.
– Что ты предлагаешь? – со свистом сквозь зубы спрашиваю мужчину, переходя на «ты».
– Перетасовку тел, назовём это так. Вопрос лишь в том, готов ли ты к этому?
– Ничего не понимаю.
– Никто не знает о том, что Руслан умер. Даже жена ещё не в курсе. Это точная информация. Я предлагаю тебе умереть на зоне, чтобы уже с завтрашнего утра жить на свободе. Притворишься им, станешь братом. Тебе лишь нужно дать согласие, остальное я устрою сам.
ГЛАВА 1.
Отпускаю его и отхожу на расстояние. Думаю над словами мужчины, меряю большими шагами помещение. Мозг пока не понимает и не принимает полученную информацию.
«Руслана убили!» стучит в висках. Моего брата убили. Мою вторую половину кто-то лишил жизни, а я сижу тут и ничего не могу предпринять.