Оля только поджала губы. Тема была мамой уже буквально заезжена. Иногда девушке даже казалось, что она толстая, потому что мама всегда говорит, что она толстая. А не дай бог похудеет как-то. Обязательно будет пресловутое “Я же тебе говорила. А если бы сразу послушалась, уже давно красавицей бы стала”. Или еще хуже… начнет говорить, что слишком худая.
— Так растет же ребёнок, вот и не влазит. Смотри какая высокая. Уже на голову выше меня. Сколько тебе? — бабуля внимательно посмотрела внучке в глаза.
Ольга знала, что вопрос про возраст и в каком классе она учится будет задан в этот день как минимум еще несколько раз. Память баб Зины после последнего инсульта стала сдавать. И если та же проблема у баб Маши вызывала скорее смех или раздражение, то вопрос баб Зины отозвался в сердце болью и жалостью.
— Четырнадцать, ба. А не худею я, чтоб нос не стал выделяться еще больше, — Ольга показала маме язык.
— Да, носом ты в муженька моего, да в отца своего. Вороновы, что с нас взять, — старушка с гордостью посмотрела на достоинство семьи Вороновых, красующееся сейчас у Ольги ниже глаз и выше губ. Да такое достоинство, что его размерами и мужики обзавидовались бы. Главное не уточнять, что имеется ввиду нос, а не то, что они там меряют. Хотя Ольга в их противостоянии все равно победила бы. Хотя бы своими не по-подростковому железными яйцами. Единственная некрасивая толстушка в школе, которую боялись обидеть. Мстительная была Воронова Ольга. Ох мстительная.
Но некоторые все еще верили в скромность и закомплексованность девушки. Как, впрочем, в это верила и сама Ольга. Но как только приключенческое место кольнет кто слишком верующий в доброту и нежность некрасивых цветочков этой жизни. Так сие растение в итоге запомнится гаду на всю жизнь. А сама Оля, как красная пелена с глаз спадет, уйдет плакаться в свою комнату, что ее все обижают. Ведь она такая страшная и неуверенная в себе.
Ольга не позволила закрыть окна. После душной и вонючей газели ветерок-хулиган был только в удовольствие. За окном раздалось кудахтанье и крик мамы:
— Барсик, ах ты скотина! Усыплю тебя, тварь.
Оля подскочила и выбежала на улицу. Куриный гвалт, причитания бабули. Мама молотила собаку ладонью по лицу. Совесть в хитрых глазах Барсика не просыпалась, но он стоически терпел. Только выплюнул пару перьев, чтобы зубы перестало щекотать. Ольга осмотрелась вокруг. Самым разобиженным выглядел петух, лишившийся своего хвоста.
“Да уж, не пуганный тут курятник. Это у нас курицы молятся на высокий забор и регулярно его удобряют. Надеются, что вырастет и еще эффективнее будет защищать от пушистого монстра. А тут полуржавая сетка — скорее надругательство над куриным стремлением к свободе”.
Барсик был совершенно непослушной собакой. Двор охранял хорошо и ладно. Но никого кроме семьи Вороновых не слушался. А куриц схомячить — это вообще основная цель жизни. Тут даже хозяева не авторитет. Вот только куры — кормильцы семьи. Конечно, не так ценны, как коровы (после убийства Милки мама пристрелила бы Барсика лично). Но две куриных смерти итак уже наша семья пережила, к третьей мама была не готова. Тем более в гостях. Стыд-то какой. Приехали, еще и дел наворотили.
Сердце у Ольги громко застучало. Любила она Барсика. А его мятежный характер, возможно, и был тем толчком для этих сильных чувств. Обычно Оля недолюбливала собак. То ли дело кошки и козы — со своим мнением. С ними интереснее, их внимание можно завоевать. И если они тебя полюбят, то это будет достижение. А с собаками что? Тебя любят просто потому что ты хозяин этой собаки и еще её не убил. Ничего интересного… или достойного.
Девушка подскочила к маме и остановила её руку.
— Мам, я сейчас кур загоню. И, думаю, ба позволит, чтобы на время нашего присутствия их не выпускать.
— Конечно, милая. Сейчас зерна принесу, и они сами забегут. — бабушка походкой пингвина «побежала» к пристройке за зерном.
Мама фыркнула и оттащила Барсика до будки. Это старая деревянная развалюха когда-то принадлежала предыдущему хозяину — мелкой дворняге бабы Зины. Для Барсика ни размер домика, ни длина цепи не подходили. Ольга пообещала себе освободить пёсика как только разберется с курами. Мама поворчала, что Оля с ба сговорились, и ушла к машине. Привезенное итак слишком долго томилось в горячей машине. А там же и мясо, и закрутки.
“А вот что мы отсюда всегда увозили — так это рыбу. Эта поездка не будет исключением, мама, наверняка, будет отправлять меня загорать и рыбачить. Вот только ни то, ни другое я не люблю. Мама считает, что я просто ленивая. Но мне проще перерешать 100 уравнений и написать огромное сочинение, чем посадить помидоры. Но рыбачить я пойду. Это меньшее из зол. Ведь иначе на огород работать отправят”.