Звук открывающейся потайной двери заставил Лизабет оторваться от размышлений и повернуться в сторону гостя. Герцог вошел уверенной походкой. Отыскав девушку взглядом, благо, что света от камина и нескольких зажженных свечей хватило, чтобы видеть достаточно хорошо, Нортон подошел к Лизабет. Прижавшись губами к протянутой руке с тыльной стороны, мужчина исподлобья посмотрел на взволнованную леди.
— Я надеюсь, не нарушил ваши планы на вечер, миледи? — тихо спросил он, вероятно желая убедиться, что она ожидала его.
— Нет, я ждала вас, — просто ответила она и показала рукой в сторону двери, ведущей в гостиную.
Герцог пошел вслед за девушкой, лишь один раз бросив жадный взгляд в сторону широкой кровати. Присаживаясь на софу в гостиной, Нортону не удалось скрыть разгорающееся пламя во взгляде. Он оценил внешний вид девушки, красный цвет платья, который был достаточно откровенным и вызывающим по сравнению с теми траурными нарядами, которые та носила в последнее время, а так же его не оставило равнодушным отсутствие кринолина и корсета, что можно было определить на глазок. Фигура девушки была столь изящна и великолепна, что кровь начинала кипеть в жилах от одного взгляда на нее.
Освещение в гостиной было не менее интимным и романтичным, чем в спальне. Мужчина поставил на низкий столик ведерко со льдом и бутылкой шампанского, которое он захватил с собой, а из карманов сюртука достал пару высоких фужеров. Разлив шампанское, он подал один фужер Лизабет. Девушка улыбнулась, и отпила немного. Поморщившись от того, что маленькие пузырьки защекотали в носу, она допила остальное и отставила бокал на столик. Прямая спина и руки, сжатые в замок на коленях, неуверенный взгляд сказали герцогу о многом. Девушка была напряжена, испытывала в данный момент сильное душевное волнение и не знала как себя вести. Наблюдая за нею, герцог вдруг понял, что в первую очередь он должен поговорить с нею о разводе, заверить ее в своих чувствах и сделать предложение руки и сердца. Отчего-то он тоже стал испытывать робость и волнение. Вспоминая свои предыдущие попытки соблазнения, не увенчавшиеся успехом, Нортон чувствовал сердцем, что напором в этом деле не поможешь. Он должен проявить как можно больше такта.
— Лизабет, — его хриплый голос заставил девушку вздрогнуть и вскинуть на него немного испуганный взгляд, — дорогая моя леди, — уже как можно спокойнее произнес он, — прежде всего, я рад, что вы дали мне возможность высказаться… вы настолько добры, насколько я эгоистичен…
— Ага, — воскликнула девушка, сверкнув глазами, — вы признаетесь в этом?!
— В том, что я эгоист? — Усмехнулся мужчина. — Ну, конечно же, если это касается дорогих моему сердцу людей.
Лизабет слегка покраснела и прикусила кончик нижней губы.
— Так вот, с вашего позволения, я продолжу. Вы не раз ставили меня на место, указывая на то, что мое поведение далеко от того, которое надлежит держаться джентльмену. Каюсь, виноват и вы абсолютно были правы. Я был слишком избалован женским вниманием, которое оказывалось мне не зависимо от того, расположен ли я к той или иной особе. То женское общество, которое окружало меня, создало в моем понимании определенный стереотип женщины, доступной, беспринципной, жадной до денег и власти…
Лизабет подняла взгляд, полный возмущения и негодования.
— Вы хотите сказать, что с первого взгляда причислили меня к той толпе женщин, которые, подобно ночным бабочкам, вились вокруг вас?
Нортон улыбнулся, и пожал плечами.
— Вы вправе винить меня в распущенности и предвзятости, но, право слово, обстоятельства нашего с вами знакомства и дальнейшего общения в замке вполне могли ввести меня в заблуждение. Дорогая Лизабет, не надо сердиться… я только пытаюсь вам объяснить, что мыслилось мне и виделось, а также что послужило причиной моего неверного понимания вас и ваших поступков. Я не мог представить, что в женщине может биться горячее и чистое сердце, которое способно на искреннее чувство… О, прошу вас, не смущайтесь, я должен сказать вам… мне столько хотелось бы сказать вам, Лизабет.
Он переместился поближе к девушке, и взял ее за руку. Легкая дрожь, которая передалась ему от женской ручки, подсказало, что его слова не остались без ответных чувств. Поднеся руку девушки к сердцу одной рукой, Нортон прикоснулся другой рукой к ее подбородку. Чуть приподняв его, мужчина испытывающе заглянул в фиалковые глаза.
Взволнованным голосом мужчина вновь произнес:
— Прежде чем прийти к вам с достойным предложением, я должен был освободиться от ненавистных уз, сковывающих меня уже столько лет, которые душили и лишали радости, надежды на счастье. Так вот, завтра я стану совершенно свободным человеком, который вправе будет сделать предложение руки и сердца единственной женщине, которая в своих маленьких ручках держит мою надежду на счастье.