— Милая моя, ну, хотите, я буду вашей мамой? Помнится, вы говорили, что хотели бы такую маму, а? — Нежно гладя девочку по волосам, прошептала Лизабет, боясь услышать отказ. Может все-таки ребенок любил Викторию и был к ней привязан?
Виолла отодвинулась немного от девушки и, шмыгая носом, неуверенно спросила:
— А вы бы хотели? Быть моей мамой?
— Очень, Виолла, я очень хотела бы иметь такую дочку, как вы, юная леди, — с чувством ответила девушка, не отводя взгляда от внимательных карих глаз.
Немного подумав, девочка снова спросила:
— Но вы же не можете быть моей мамой, если не выйдите замуж за папу?!
— А вы были бы против?
Девочка нахмурила бровки и вытерла лицо платочком, который ей протянул доктор.
— Нет… думаю, что я не была бы против вашей свадьбы.
Лизабет радостно улыбнулась, и вздохнула с облегчением. Все мужчины тоже испытали огромное облегчение, едва инцидент был исчерпан и поток слез перестал заливать личико девочки. Однако взрослые явно поспешили с выводами.
— Только я согласна при двух условиях! — Твердо заявила Виолла, топнув ножкой.
— Это что еще за тон, юная леди, — возмущенно воскликнул герцог.
Лизабет умоляюще посмотрела на него, отчего мужчина тут же расхотел выяснять отношения с дочерью.
— Я внимательно слушаю, — спокойно ответила девушка.
Виолла обвела всех присутствующих умными глазами.
— Я не стану называть вас мачехой, а только моей любимой мамочкой, это первое, — сердито произнесла она, словно ожидая, что кто-нибудь не согласится. — А второе, вы никогда не будете оставлять меня одну в замке, не отправите от себя далеко и будете любить меня сильно-сильно!
Лизабет улыбнулась, заметив, что это более чем два пожелания, но она их все с радостью выполнит, ведь Виоллу она и вправду полюбила "сильно-сильно". Нортон был благодарен Лизабет за проявленный такт и понимание к Виолле, что он и выразил позже в поцелуе, едва закрылась дверь за спинами Джонатана, Вильяма и Виоллы. Джонатан заверил герцога, что будет бывать в замке, как можно чаще, и если вдруг понадобится его помощь, он сразу явится по первому зову. Вильям и Джонатан отправились с Виоллой прогуляться по парку.
Оставшись наедине, влюбленные предались поцелуям и построению планов на будущее.
— Любовь моя, Джонатан опустил меня на грешную землю всего одним вопросом… он действительно как-то вылетел у меня из головы от счастья, когда вы согласились стать моей законной супругой.
Лукаво улыбаясь и подставляя лицо под страстные, обжигающие поцелуи, девушка спросила:
— Какой вопрос?
Нортон вновь увлекся, исследуя губами женскую шейку, подбородок, щеки, глаза, лоб, затем отодвинулся слегка в сторону со вздохом сожаления, что вынужден прервать эту сладостную пытку и вернуться к действительности.
— Сколько вам лет?
Девушка удивилась.
— А разве я вам не говорила? Нет? Мне через два месяца исполнится двадцать один.
— О, только не это! Так я и знал, что не бывает в жизни полной чаши счастья, обязательно что-нибудь или кто-нибудь встанет на пути к ней, — Нортон крепко прижал девушку к своей бурно вздымающейся груди, и возмущенно добавил. — Но почему вы мне об этом никогда не говорили?!
Лизабет хмыкнула и пробубнила в жилетку кофейного цвета:
— А вы никогда и не спрашивали! Только какое имеет значение мой возраст?
Мужчина отпустил девушку и начал бегать из стороны в сторону.
— Но как же, ведь если вы несовершеннолетняя, то необходимо заручиться согласием вашего опекуна или получить специальное разрешение на брак от короля!
Затем резко остановившись, Нортон стукнул кулаком одной руки о ладонь другой и сердито произнес:
— Вы говорили, что вашим опекуном был назначен этот лжекузен, будь он неладен. Однако, я все-таки склоняюсь к мысли, что эта информация была намеренно им искажена, а значит, уж коли он и вовсе не наследник титула и недвижимости вашего покойного батюшки, то, скорее всего, вам должен быть назначен другой опекун. Только вот кто? И не быстрее ли раздобыть специальное разрешение на брак?!
Лизабет была тоже расстроена возникшей задержкой на пути к бракосочетанию. Тем не менее, она доверяла интуиции и явному стремлению герцога решить все трудности. Девушка боялась, что в пути с любимым может произойти какое-нибудь несчастье, которое мог вполне спровоцировать Картер. Теперь она вполне была уверена в том, что этот преступник не остановится ни перед чем, лишь бы завладеть ею. Одно похищение за другим, хотя и не увенчавшиеся успехом, наводили на мысль об одержимости этого мужчины ею, что заставляло испытывать безотчетный страх и отвращение к Картеру.