Пройдясь по разбросанным по портовой зоне магазинчикам, Люцериус закупился боевой алхимией, не забыв купить для себя четыре серебряных кольца, каждое из которых давало по четыре мудрости, а к ним добавил еще столько же колец с плюсом к интеллекту. Недостойная королевской руки дешевка! Но эти вдруг возникшие на острове лохров руины настораживали… И поэтому он не пожалел денег и купил еще три набора колец для других авантюристов — Блэку в силу и телосложение, Тефнут в интеллект и ловкость, а мокрой ведьме такие же как и себе — их классы очень схожи во многом. И скоро станут еще схожей — как только он посетит последнее из намеченных мест, скрывающееся во всегда темном переулке Потерянных Душ. На самом деле этот акальроумский переулок был совершенно обычным, а название свое получил по ныне закрытому казино, что разорило очень и очень многих «местных», одновременно дав понять, насколько эти цифровые души схожи по пристрастиям с человеческими.
Помещение бывшего казино официально пустовало, но на самом деле его заселили именно что совсем потерянные души — нищие и бродяги всех сортов и изо всех уголков света. Тут можно было встретить кого угодно — если не побоишься окунуться в дымный сумрак нижних подвальных уровней, куда сходились ходы из здешних катакомб. Но Люцу надо было выше — туда, где раньше было логово исчезнувшего владельца. Слухов касательно внезапного исчезновения дона Эйллрама ходило много — предполагали, что этот ушлый деляга утонул в подземных канала, убегая с мешками драгоценностей или его сожрали тамошние твари. Другие возражали, утверждая, что его убили игроки, а сокровища поделили между собой. Четвертые тихим шепотом сообщали, что подлый дон Эйллрам сейчас заключен в самую горячую и страшную камеру тюремного острова там на севере и что гнить ему там до скончания времен…
Слухов было много. Но Люц знал, что все это враки.
Дон Эйллрам был загодя предупрежден таинственным незнакомцем о готовящейся на него облаве и успел скрыться вместе с самыми верными приспешниками, не забыв прихватить сокровища из тайного и надежно защищенного сейфа. Потом случилось нечто и все приспешники погибли, тогда как сам Эйллрам ускользнул и благополучно добрался до своей родины — Великого города Вхассальроум, где наконец-то сбросил ненавистную ему личину смуглого человека, вернув себе внешность истинного высокородного эльфа, а следом вернувшись и к любимому делу — выращиванию живых боевых заграждений. За время управления казино он успел немало заработать для своей родины, попутно вывезя туда уйму проигранных дурачьем реликвий, заклинаний и артефактов…
Кто был таинственным незнакомцем, пославшим предупреждение?
Люцериус коротко усмехнулся. Эйллрам наверняка по сию пору задавался этим вопросом. Эльфа под чужой личиной предупредил он лично. А потом они следовали за убегающими по подземным коридорам эльфам и убивали их одного за другим. В живых оставили только Эйллрама и на его сверкающих пятках, потратив уйму сил, нервов и дорогостоящих магических расходников, сумели проникнуть туда, куда не удавалось еще ни одному игроку… и вскоре там вдруг кое-что случилось со священным эльфийским древом, чей пень переродился в ужасного пожирателя…
Давно это было…
Пригнув голову, Люц поднялся по узкой пыльной лестнице и, не став углубляться в узкий темный коридор, толкнул скрипучую дверь и вошел в затхлую каморку, освещенную одинокой свечой. К нему качнулась большая смутная тень, но Люц опередил ее, коротко произнеся:
— Я не с огнем, а со златом.
Тень замерла на мгновение, потом снова качнулась, но на этот раз ее остановился властный дребезжащий голос:
— Брысь!
Огромная тень бесшумно отшатнулась и исчезла в густой черноте у дальней стены. Сделав несколько шагов, Люц опустился перед низким столиком, скрестил ногу и, порывшись в заплечной корзине, выложил на столешницу две большие горсти медных монет, зная, что серебро и золото тут не примут. К этому он добавил пачку хороших толстых зачарованных свечей красного воска, а рядом поставил запечатанную банку полную божьих коровок замоченных в муравьином уксусе — любимое лакомство владелицы каморки.
— Щедро — признала скрывающаяся в тени старуха и повела когтистой рукой, сгребая дары — Чего ты хочешь, чужеземец? Продать не продам, но если захочу — одарю. Чего желаешь? Только любви не проси — я не по этим запашистым делам. Я люблю запах крови, аромат страданий и хруст загубленных жизней…