Первый мой рабочий день подходил к концу. Моей радости не было придела. Директор обещал карьерный рост. В общем всё было хорошо. Практически все работники уже начали расходиться по домам, а я решила посидеть ещё и разобраться с некоторыми бумагами. И вот я засиделась до самого глубокого вечера. На улице уже было темно. В офисе задержались только я и начальник. Дверь в его кабинет была приоткрыта. Я решила зайти, пожелать «хорошего вечера». Постучав я вошла внутрь. Антон Борисович Перегудов сидел и потягивал сигару, выпуская изо рта кольца дыма. Я зашла и пожелала приятного вечера. Ответа не последовало. Развернувшись, направилась к выходу, но директор рывком встал со стула, обогнал меня и запер дверь. Мой мозг стал выдавать разные развития событий. От самых безобидных до… очень, и очень не безобидных. Перегудов, тем временем, вернулся за свое рабочее место и неожиданно для меня начал говорить:
— Карима присядь. — Он указал рукой на кожаный диван. Я присела. Интересно, когда это мы на «ты» перешли? — Ты наверное догадываешься о моих намерениях.
— Если честно я вас не понимаю. — Нет вообще я догадывалась, но вдруг я за день как-то выделилась и мене премию решили выписать?
— Хм…Я думал ты сообразительней. Тогда зайдём с другой стороны. Хочешь карьерного роста, ты его получишь. Но для этого придётся нам с тобой усердно попотеть. — И этот мудак, по другому его назвать нельзя, решил, что я соглашусь?
— Вы что себе позволяете? — он серьёзно думает, что я из тех, кто ради денег прыгаю в койку? — Вы ни имеете право делать мне такие предложения!
Я развернулась, подошла к двери, отперла её и быстрым шагом направилась на выход.
Уже у самого порога я услышала «Ну, Грандидьер, подумай»
Придя домой Ильяс накинулся с вопросами о первом рабочем дне. Ну я ему всё рассказала, включая вечерний разговор с боссом. Как же Лёся бесился. Я еле его сдержала, чтобы тот не пошёл и морду Перегудову не набил.
На следующий день придя в контору, я первым делом отправилась к директору увольняться. Но зайдя в кабинет, не постучавшись, я увидела директора с разбитым носом и с фиолетовым заплывшим глазом. Всё таки братик посодействовал. Тот при виде меня сделал такое лицо, что сложно передать. Губы сжались в тонкую линию, на лице заходили желваки, а в глазах просматривался… страх.
На столе уже лежала увольнительная. Мне только надо было поставить подпись, что я и незамедлительно сделала.
Тут я вспомнила про Ильяса.
— Лёсь, чего молчишь? — нервно спросила я.
— Да я думаю. — Он отмахнулся и состроил задумчивое лицо и… опять молчит. Нет, всё-таки я его когда-нибудь придушу.
— Ну и над чем таким ты думаешь, что нормально ответить не можешь?
— Да вот понял я одну вещь.
— Ну и какую же? — вечно из него всё тянуть нужно.
— Да вот, мне стало понятно почему тебе так часто отказывают. Ты видела себя. Если честно я бы, если бы тебя не знал, тоже не взял.
— Это почему? — мне стало очень обидно.
— Ну блин, надо произвести первое впечатление. Выглядишь, как сорокалетняя женщина, у которой четверо детей. Так у нас время ещё есть. Сейчас мы из тебя куколку делать будем!
— С сорокалетними женщинами меня ещё не сравнивали. Что? Прям всё так плоха? — меня сильно задели его слова.
— Просто пере до мной стоит сногсшибательная девушка, но в одежде взрослой женщины. Так будем тебя переодевать? — так посмотрим, у меня есть ещё немного времени.
— Хуже уже не будет. Пошли. — с обречённым видом сказала я.
***
— Так это не то. Это тоже. А вот это пойдёт. И это тоже. — Ильяс копался в моих вещах и вытаскивал костюмы, блузки, юбки. — Так тебе что больше нравиться: юбка или брюки?
— Ну наверное…юбка?
— Значит брюки. Ага этот бордовый костюм мне очень даже нравиться. А к нему пойдёт эта белая блузка. Бери и переодевайся.
Мне всучили одежду и вышли из комнаты. Когда я закончила Ильяс вошёл и опять начал бубнеть, что-то себе под нос. Меня взяли за руку и потянув, усадили на кровать. Дальше переделал макияж. Волосы заплел в очень слабую косу и откинули её мне на плечо. Хочется отметить, что из-за волнистости волос и того как коса была заплетена, выглядела она необычно и очень красиво.
Затем мне всучили чёрные босоножки на каблуке. Сначала я отпиралась, как могла отбивала свои балетки. Но потом мне сказали, что если я не надену то, что мне дают, то мои любименькие, удобненькие и практичные балеточки отправятся в утиль. Пришлось согласиться.
В итоге я не могла оторвать глаз от себя. Бордовые брюки, зауженные под конец делали ноги красивее, а за счёт каблуков длиннее. Приталенный пиджак подчёркивал мою красивую фигуру. Слегка красная помада делала мои губы, какими-то…притягательными, что ли. А коса делала мою шею визуально длинней. В общем из зеркала на меня смотрела одновременно и я, и не я.
— Ну вот, другое дело. Вот теперь тебя точно примут. — вынес свой вердикт брат.
— Не могу не согласиться. Теперь я тоже в этом уверена. Лёсь, а ты случаем не модельером заделался?
— Нет, ты же знаешь тату — моё всё. Просто талантливый человек, талантлив во всём! — на его лице появилась самодовольная улыбка.
У Ильяса своя сеть тату-салонов «Феечка» по всему городу. С первого взгляда можно подумать «Какая «Феечка»? Серьёзно?» Если честно первая моя реакция была точно токая. Ой как тогда я долго смеялась. Но когда я увидела эмблему, меня просто понесло. На ней был изображён полный, брутальный, барадатый мужик, в чёрной бандане с черепом, торс обнажен. По всему телу идут разные татуировки. Но изюминка сего шедевра — крылышки, розовые такие. И поза этого «брутала» просто убивает. Палец руки около рта, сами губы сложены уточкой, а одна из ног отведена на зад. Но самое удивительное, его салон пользуется успехом. И прибыль не малую приносит.
Тут я посмотрела на часы. Вот же блин за этими всеми переодеваниями я совсем забыло про время. Уже ПОЛ ОДИННАЦАТОГО! ОПАЗДЫВАЮ!
Дальше всё происходило, как в тумане. Очнулась я только, когда увидела вывеску клуба.
«Искушение». Очень дорогой и элитный ночной клуб. Сейчас вывеска не светилась, но ночью она разливается яркими вспышками на всю улицу.
Один раз я была здесь, на день рождения лучшего и единственного друга — Амира. Он просто единственный из друзей, которые поддержал меня, когда мне было очень трудно. После этого я перестала со всеми общаться. Нет мы с ними разговаривали, но чтобы вести с ними так, как с Рыжим я не могла.
А вот он никогда не страдал избытком друзей. При всех он мрачный и изображает равнодушие. Но со мной он веселится и проводит практически всё своё свободное время. Однажды мы с ним поспорили, что ему слабо по краситься в тот цвет, который я выберу, и проходить так месяц. «А мне не слабо. Я вот пойду сейчас первую попавшуюся краску куплю и окрашусь!» Ну и покрасился, в ярко рыжего. Кстати ему пошёл цвет. Он так хорошо принялся на его русых волосах. Вот после того я называю его Рыжим. Да он и не обижается.
У Амира свой бизнес. «УрбанАвто» — сеть автосалонов. Название салона от фамилии: Урбан-Урбанский. Как он в столь молодом возрасте, девятнадцать, стал миллионером я не знаю. Может семейное дело, может, что ещё. Я особо и не спрашивала. Мне то всё равно сколько у него денег и где он их взял.
Где только он раздобыл те пропуска? На тот момент мне было семнадцать, а ему двадцать лет.
Тогда мы столько выпили, что на утро я ничего не помнила. Проснулась я не понятно где, непонятно с кем. Как в дальнейшем выяснилась, что изрядно выпивший Амир, уехал с какой-то барышней. По идее я тоже должна была уйти, но нет, я продолжила веселье. Когда я всё же надумалась ехать домой, меня угораздило встретить какую-то компанию. В том состоянии в котором я была, мне бы уже спать в своей кроватки надо было, а я с этой компашкой «друзей» поехала на окраину продолжать банкет.