Одна лишь Вечность знает, сколько сил пришлось приложить, чтобы не овладеть Каримой. Безумно захотелось прикоснуться к телу, почувствовать бархатную кожу под своей рукой.
Стал около окна, любуясь прекрасным обнажённым телом. Когда-то оно полностью принадлежало мне, и надеюсь, в скором времени, она снова станет моей.
Ни одна девушка на протяжении почти трёх лет не смога возбудить меня. А лишь об одной мысли об этой зеленоглазой ведьмочке вызывала огромнейшее желание.
Я долго наблюдал за тем, как она нежится в тёплой воде. Наблюдать за ней вызывает у меня бешеное удовольствие.
Потом пришёл её фамильяр, недовольный её поведением. Затем она стала куда-то собираться. Её красное платье притягивало взгляд. Сейчас оно ассоциируется с пожаром, который горит в моём сердцем, зажжённый Каримой Грандидьер.
Когда к ней пришёл ангелок, они куда-то переместились обнявшись. Во мне вскипел гнев. Я разбил первое, что попало под руки, и переместился вслед за ними.
Он поцеловал её! Да как он посмел дотронуться до моей женщины! Сейчас я не буду показываться, но в скором времени этот ангелок пожалеет, что посмел покуситься на моё!
— Ниса! — крикнул я, оказавшись в своём кабинете.
— Что? Я вообще то, планировала провести этот вечер со своим женихом.
— Надо будет, как только Эмануэль появится в городе, доставить ко мне. Задача ясна?
— Более чем. А надо доставить живым, или можно… — в её глазах блеснул огонёк. Всё-таки из неё не ушла любовь к пыткам.
— Мне плевать.
— Вот и славно!
Она улыбнулась мне и ушла.
Мне предстоял самый мучительный час в моей жизни. Очень чесались руки снять скальп с грёбаного Серафима. Но больше всего я злился на то, что Карима отвечала ему, с не меньшим желанием.
И вот наконец Маниса завалилась в мой кабинет, волоча за ногу Эмануэля. Её счастливые глаза говорили, что ей всё-таки удалось потрепать ангела.
— Я ещё нужна?
— Нет.
Ниса ушла, оставив меня и Эмануэля наедине. Я подошёл к нему, лежащему на полу.
— Как же ты жалок, — сказал я присаживаясь рядом с ним.
— Посмотри на себя! Послал демона, а не пошёл сам.
Размахнулся и врезал кулаком по мерзкой роже ангелочка. Он только рассмеялся. Его движения сковывали путы, которые блокировали энергию.
— А теперь поговорим, по сути, — взял ангела за шиворот и поставил на ноги. — Как ты посмел к ней прикоснуться! — и я опять от ярости ударил со всей силы в живот. Ангел издал тихий хрип.
— Если бы ей было неприятно, и она ко мне бы ничего не чувствовала, то не продолжила бы поцелуй, — усмехнулся мне в лицо этот ублюдок.
Открыл портал в Ад, в приготовленную ему камеру, где демоны будут пытать его день изо дня. И может когда-нибудь, я прекращу его муки, но это будет не скоро.
Закрывая портал, я сел в кресло и попытался расслабиться, но ничего не получилось.
Почему именно эта девушка вызывает в моём сердце чувства? Почему это Карима Грандидьер?
Глава 9
Карима
Проснулась рано, не смотря на то, что уснула поздно. Всю ночь меня мучали мысли о Люцифере. И сколько я не пыталась выкинуть его из головы, ничего не получалось.
А ведь завтра мне придётся с ним встретиться. И я стопроцентно уверена, что он будет пытаться затащить меня в постель, это же Люцифер. У него на уме, кроме этого ни чего и нет.
Но самое страшное не это. Ведь в его объятьях со мной твориться, что-то необъяснимое. Я просто не хочу сопротивляться, и желаю окунуться в пучину страсти и нежности. Но этого никак нельзя делать!
А что если попробовать какое-нибудь заклинание?
Покопавшись в своей голове, нашла то, что мне нужно. Это заклятие на бесчувственность.
Достала из под кровати свой гримуар. Сюда я записываю все заклинания, которые по мери использования всплывают в памяти. А когда буду уже старой, передам его своим детям, а те своим детям… Ну или продам. На тёмном рынке он будет стоить приличных денег.
Дописав последнее слово, захлопнула тетрадь и подбежала к зеркалу. Посмотрела на своё отражение, представляя, как все чувства и эмоции перетекают в моё отражение и произнесла:
— Гана ситорба палити!
По телу пробежали мурашки, заставляя все волоски встать дыбом. На долю секунды мне стало страшно, но страх быстро сменился безразличием. Сердце сковал лёд, а живые горящие глаза потухли. Теперь в них был только холод и расчётливость.
Подумала о Дьяволе, но ничего не почувствовала. Так-то лучше.