Люцифер пытался найти в своей голове ответ, но никак не мог найти его. И тут он начал вспоминать. Действительно был такое создание, у его матери. Дисцилий…
— Так ты и есть этот последователь, а Люцифер сын. И ты решил, что ты можешь отомстить ему, убив меня?
— Догадливая.
— Хочу тебе огорчить, меня убить нельзя. Что же ты можешь сделать ещё?
— Ведь я не просто создание Вселенной, которое выплюнули и пустили по течению. Во мне сосредоточены все её знания, которые не даны даже некоторым богам. Вот только Вселенная продуманная, и я не могу убить не её сына… Не внука…
— Хоть посмей тронуть моего сына, и ты не отделаешься смертью! Я буду мучать тебя вечность, придовая твоё тело бесконечным пыткам!
— Бешеная мамаша. Я же говорю, твой сын под её защитой. А вот ты уже нет. Знаешь, что это, — Дисцилий достал из кармана трёхгранный нож.
Карима сразу определила, что это за нож, но не могла понять зачем он ему.
— Атам- нож, с помощью которого собирают энергию жертв.
— Значит, ты знаешь ничтожно мало. Этот нож сильное ритуальные оружие. И в этом ноже твоя смерть.
Тут Дисцилий поднёс нож к печати и начал шептать неизвестное для Каримы заклинание. Но смысл ей и так был ясен. Этот сумасшедший хочет разрушить печать Вселенной. Люцифер это тоже понял, потому что знал этот ритуал. И Люцифер знал, что будет дальше. Дисцилий убьёт его жену, забирая энергию в нож.
Он не должен этого допустить. Сейчас он обязан спасти свою любимую и уничтожить врага.
Бог собрал все свои силы и стал тянуть цепи. Ему не удавалось, но он продолжал. Тут он услышал пронзительный крик жены. Он посмотрел на неё. Гадкий недобог заканчивал ритуал по снятию печати. Он расчеркнул крестом печать, разреза плоть. Карима кричала и билась, пытаясь увернуться, но энергетические путы не давали сделать движений.
Ненависть к Дисцилию и любовь собрали в нем силы, и Дьявол разорвал цепи, сковывающие его.
Он взглянул на жену, над которой был занесён ритуальный нож. Дальше все для Люцифера происходило, как в тумане. Он видел текущую кровь жены и свежей раны, гримасу страха, застывшую на её лице, и победный взгляд своего врага.
Правитель Ада переместился к жене, но не успел на несколько секунд. Нож пронзил грудь его любимой женщины, и она издала сдавленный хрип.
Люцифер ударил урода, посмевшего это сделать, и пригвоздил энергией к полу.
Он полетел к полуживой бледной жене, опускаясь на колени и подтягивая тело к себе. Она ещё дышала… У него ещё был шанс попытаться спасти её…
Он собрал всю энергию и направил на кровоточащую рану. Но ничего не получалось.
Карима уже не чувствовала боли и плохо ориентировался в происходящем. Люцифер что-то делал, и она не осознавала что. Ей просто было приятно, что сейчас он рядом. Осознание, что она умирает давно уже пришло в её голову. И сейчас она просто хотела видеть своего мужчину рядом. Она взяла лицо мужа в слабые руки и посмотрела своими тухнущими глазами в наполненные слезами глаза Дьявола.
— Не расстраивайся. Может, мы когда-нибудь ещё увидимся…
— Не смей… Слышишь… Не смей уходить от меня! Не думаешь обо мне, подумай о сыне. Как он без матери? Как я буду растить его один?
— Не переживай, ты будешь прекрасным отцом. Всегда говори Марку, что я его бесконечно люблю…
Её сердце все реже стучит, и слова даются с трудом, но она продолжает говорить, сквозь хрипоту и слабость.
— Карима, я люблю тебя.
— Мой Дьявол, я тебя то…
Она замолчала, не договорив и слова. Её сердце остановилась, а глаза теперь смотрели в пустоту.
По Аду разнесся рев… Крик боли и отчаяния. Во второй раз Дьявол теряет свою единственную любимую женщине, которая делала его поистине счастливым.
Он аккуратно опустил бездыханное тело жены на пол, закрывая глаза ладонями, и посмотрел на убийцу матери его сына. Того, кто посмел лишить его самого дорого, что у него когда либо было. Сейчас в Люцифере бурлила ненависть и жажда отомстить. Он знал слабые места Дисцилия, и одно из них — смертность. Он подошёл к нему и опустился на одно колено.
— Ты умрёшь, здесь и сейчас!
Дисцилий хрипло рассмеялся.
— Хоть я и умру, но со спокойной душой. Моя месть свершилась. Жаль, что у меня не получилось убить твоего ребёнка, а то бы ты почувствовал всю гамму моих ощущений.