Дудочник и тот сдался спустя пару лет безуспешных попыток. А уж на него-то я Искры не пожалел, он был одним из лучших моих творений...
Кстати, а вы слышали, как они смеются?!
Словно вторя моим мыслям, где-то неподалеку раздался издевательский смех.
Нет, это уже слишком.
Если там хохочет крыса, то все – складываю крылья, рога и трезубец на полку, Михаилу под роспись, увольняюсь и ухожу в монастырь.
Женский, разумеется.
– ...будешь знать, как на нашей улице дурь толкать, гнида!
А нет, голос явно человеческий, и кажется мне знакомым. Это один из недавно встретившейся мне тут троицы – Бык.
Повернувшись на голос, я прищурился.
Далековато, да и стены мешают, но мне все же удается рассмотреть четыре тусклые Искры за ближайшим углом. Никак настал час расплаты за мои унижения? Посмотрим, кого там судьба удостоила чести стать моим карающим мечом. Ну или, на худой конец, моей карающей битой – на этом континенте почему-то в качестве весомого аргумента в любых спорах используется именно спортивный инвентарь.
Почему мне в голову пришла бита?
Да потому что именно ее я увидел за мутным стеклом припаркованного на тротуаре автомобиля. Было решительно непонятно как он вообще оказался тут, в лабиринте узких улиц, где подобная машина вряд ли протиснется. Такое ощущение, что сперва этот «Додж» тут припарковали, а потом уже вокруг него построили трущобы.
В любом случае, эта видавшая виды бита, покрытая царапинами и пятнами сомнительного происхождения, куда больше пользы принесет в моих неуклюжих руках, чем лежа в салоне этой кучи металлолома.
Поэтому я, недолго думая, подобрал кирпич и с размаху швырнул его в тут же разлетевшееся мелкими брызгами стекло.
И совершенно не удивился, когда кроме дробного стука падающих на капот и камень тротуара крохотных осколков, не раздалось ни единого звука: ни рева сигнализации, ни воплей хозяина машины, ни хлопков открывающихся окон.
Ничего.
Поэтому я спокойно забрал биту и зашагал в направлении доносившихся до меня голосов.
Воровство?
Имею полное право, как, собственно, единственный автор самой концепции присвоения чужого имущества незаконными способами.
– ...ну что, мразь, ты уже выбрал, какую мы тебе ногу ломать будем, а? Или нам монетку подбросить?
Да и «ребятишки» продолжают развлекаться, избивая свою несчастную жертву и не обращая никакого внимания на устроенный мною шум. Вот и славно, главное, чтобы до моего появления бедолагу не слишком сильно покалечили.
– Слышь, Глист, дай пару баксов.
– Я на мели.
– Да хоть десять центов – мне монетку подбросить!
– Говорю же – пустой совсем. Вон, у Мокрого спроси...
– Я тоже без денег сегодня, – шмыгнул носом в ответ третий.
– Эй, урод, у тебя монетка найдется?
Я как раз свернул за угол в тот момент, когда здоровяк присел на корточки над лежащим на земле человеком, обращаясь к нему с этой незатейливой просьбой.
– Н-нет... только десятка... Одной купюрой.
Кажется, сейчас самое время мне вмешаться.
– Эй, уважаемые. А вам не кажется, что трое на одного – это как-то нечестно? – обратился к ним я, неуклюже помахивая битой, которая оказалась довольно тяжелой и неудобной.
–Ба, да это же тот в жопу ужаленный пришельцами доходяга! – радостно осклабился Бык, узнав меня, – Никак, за добавкой вернулся, а? И даже инструмент принес, которым я тебе сейчас ноги переломаю?
Над всеми четырьмя смертными горели полоски здоровья, причем, у лежащего она была на треть короче, чем у остальных, а рядом были написаны имена и прозвища, совсем как в игре.
Загаданный мной и воплощенный при помощи ангельской Искры интерфейс работал.
Жертвой троих отморозков оказался некий Саид Мехмедди, студент 23 лет отроду. Совсем еще мальчишка.
Его испуганные черные глаза с надеждой смотрели на меня. Точнее, на биту в моих руках.
На самом деле силы по-прежнему были не равны. Избитый и едва ли способный самостоятельно подняться на ноги парнишка, да еще не оклемавшийся после ранения в голову сорокалетний бродяга с битой, за которую он и держаться толком не умеет – явно не соперники даже одному Быку. А их трое, наверняка побывавших в десятках уличных потасовок и знающих, когда и как нужно бить, или когда и куда делать ноги.
–Хочешь поквитаться с ними, Саид? – обратился я к лежащему на земле.
–Откуда ты знаешь, как меня зовут?
–Хочешь ли ты поквитаться с ними, Саид? И вернуться к своей матери и сестренке Зульфие с горящим в глазах пламенем победы?