А это был именно сигнал бедствия от попавшего в переделку Всадника.
Войне было хреново, если не сказать больше — кажется, его прямо сейчас убивали.
Благодаря слегка подправленному зрению, я уже чуточку лучше ориентировался в темноте. Дорога была незнакомая — сюда мы попали каким-то другим путем — зато кратчайшая. Весь наш пыхтетельно-стонательный марафон занял не больше десяти минут. Впрочем, мне все же пришлось разок использовать «Возложение рук» на себе и Голоде, чтобы восстановить силы и убрать то неприятное чувство в боку, словно неумелый палач пытается добраться до твоей селезенки ржавой железкой.
Не думал, что быть человеком — это так паршиво!
К счастью, мы успели.
И да, я оказался прав: три каких-то широкоплечих урода с бычьими шеями избивали Войну ногами, причем делали это с явным знанием дела, нанося удары в очень чувствительные места, но стараясь не повредить ему ничего особо важного. Майк уже даже и не стонал, а лишь хрипел, с каждым хрипом выталкивая из себя сгустки крови и воздуха.
Пара ребер у него наверняка сломана и лицо похоже на кровавую кашу, но, тем не менее, никакой серьезной угрозы его здоровью нет, судя по оранжевой полоске над головой Всадника.
— Ма… мастер?! — нагнал меня запыхавшийся Юджин, — Это же Бизон там! Они же его сейчас убьют!
— Ну, это вряд ли — по крайней мере пока что. А ребята старательные, молодцы!
— Надо что-то сделать! Надо ему помочь!
— Посмотри на меня, мальчишка. Я — старый больной человек. И вообще, тебе надо — ты и помогай.
— Но… я же… У вас же дубинка… А я…
— Ты одним ударом сломал ребра аргентинцу весом под сто кило и заставил его полетать.
В глазах Голода плескались страх и отчаяние. Он повернул голову в сторону разыгрывающейся буквально в трех десятках шагов от нас трагедии.
С той стороны послышался отчетливый хруст, и полный боли стон.
— Кажется, это была рука, — прокомментировал я, — Ну, ничего, шахматы это тоже спорт. Если, конечно, ему оставят пальцы…
Разумеется, мне не стоило никакого труда вмешаться и раскидать троих отморозков, как котят. Но зачем, если у меня теперь под рукой полноценная боевая единица бегает, распугивая помойных котов сверкающими глазами и внушительными клыками? Вон как оскалился, кровушку почуяв.
Это во-первых.
А во-вторых, кое что показалось мне странным.
Мы бежали минут десять. За такое время даже очень крепкого человека можно вдавить в асфальт при желании. А сколько всего времени длилась экзекуция? Двадцать минут? Полчаса?
Значит, они не хотели.
Или не могли.
Май сумел дотянуться до меня своим зовом через несколько кварталов. Не зная, где я нахожусь и в принципе не умея этого делать. А значит, был в отчаянном положении.
Но нет, вон он, лежит в луже собственной крови и блевотины, и еще ухитряется при этом подставлять под удары тяжелых ботинок то руку, спину, сводя ущерб к минимальному. Он, понятное дело, тренированный спортсмен, несмотря на свой юный возраст, но и охаживают его тоже не детки из песочницы, а такие же квадратно-габаритные любители потаскать железо и заехать кому-нибудь в зубы.
— А ну стоять! Куда собрался?
Я схватил за шиворот Голода. Тот рванулся, демонстрируя необычайную для своей комплекции образа жизни силу.
— Вы же сами сказали, что раз мне надо…
Массивные клыки мешали пареньку нормально разговаривать, но он этого даже и не замечал.
— Чуть-чуть. Буквально десять секунд обожди, и делай с ними, что хочешь.
Я напряг слух и зрение, развернув уши в сторону потасовки.
Нет, мне не показалось.
Примерно каждый второй-третий звук удара звучал так, слово попадал по чему-то твердому, металлическому. И это при том, что на Майке жертве обычный спортивный костюм.
Ай-да боксер, ай-да сукин сын!
Значит, он не только ухитрился послать мне Зов. Это именно он вытянул у меня оставшиеся крупицы Энергии Сотворения и самостоятельно провел инициацию. Точнее разбудил то, что я заложил в него при прощальном рукопожатии.
Скорее всего сделал это Майк машинально, даже сам того не понимая, но, тем не менее, именно это в данный момент и спасало его от серьезных травм и переломов.
Всадника Войны не так-то легко покалечить. Будь мои запасы душ побольше, он бы и сам легко разобрался с нападавшими, но это не важно. Уже не важно, потому что Юджин спешил на помощь своему другу.
— Всех не убивай. Оставь мне хотя бы одного, — бросил я ему в спину.
— Отвалите от него, пидоры! — прорычал парнишка, неуклюжими прыжками сокращая расстояние между собой и нападавшими.