Открыто!
Благословлен будь Господь, наделивший людей правом самостоятельного выбора, и при этом слабой волей и тягой к саморазрушению через употребление в себя всяческой гадости!
Выбираюсь на балкон.
Четвертый этаж.
Голова, кстати, совершенно не болит. Может, мне удалили часть мозга, отвечающую за болевые ощущения? Было бы круто...
Ай!
Нет.
Не удалили.
Неглубокая, но очень рваная и кровавая рана на левой руке становится тому явным доказательством. Больно и совсем не круто. Интересно, обо что это я ее так?
Взгляд мой натыкается на рваный край жестяной банки, переполненной сморщенными останками недокуренных сигарет. На некоторых из них – капли моей крови.
Нельзя, нельзя оставлять такой явный след. Тем более, что врагам отыскать по крови меня будет проще простого.
Аккуратно вынимаю и кладу испачканные окурки в карман, рукавом вытираю остатки крови с самой банки. Отрываю от нижней части пижамы небольшую полоску, перевязываю рану и спускаюсь дальше.
Стоп! Ну и что я буду делать, когда спущусь во двор госпиталя, в котором, кстати, довольно людно? При этом с перемотанной головой, окровавленной рукой и в больничной пижаме.
Ну и с перекошенной небритой мордой бродяги в довесок. Хотя, среди пациентов муниципальной клиники таких как раз большинство.
Добравшись до балкончика второго этажа, я замер на месте, вжавшись в стену, словно это могло уберечь меня от случайных взглядов снизу или из здания напротив.
Похоже, придется таки потратить Искру на какой-нибудь Покров Иллюзий или Глас Убеждения, чтобы задурить людям головы. Да и в целом это весьма полезные умения, которые пригодятся в моей непростой земной жизни. Вот только хватит ли энергии на то, чтобы их освоить на постоянной основе, или придется довольствоваться парой-тройкой применений в критической ситуации?
Слишком много людей вокруг.
Ладно, придется прибегнуть к более дешевому, но не менее эффективному способу, опробованному еще Геростратом. Прославиться хотел он, как же... Знали бы вы, что этот мерзопакостный грек прятал при помощи всеочищающего пламени!
С моего пальца сорвалась крошечная, едва заметная искорка, на которую ушла едва ли десятая часть силы, питающей Познание Сути, и влетела прямо в окно напротив, попав на штору, тут же вспыхнувшую ярким пламенем.
Сколько уйдет времени, прежде чем огонь перекинется дальше? Как скоро появится дым и его заметят? Поднимут шум? Да есть ли там вообще кто-нибудь? На таком расстоянии сквозь стену я не могу различить ни одной Искры.
И тут вдруг раздался оглушительный вопль, рванувшийся на волю изо всех окон здания напротив. И этот вопль чем-то напоминал мне вой полицейской сирены.
Ах да, пожарная тревога – совершенно вылетело из головы.
Или их еще не было во время моего последнего визита, а информацию я взял из памяти бывшего хозяина своего нового тела?
Ладно, с кашей в моей голове разберусь попозже.
Главное, что сейчас внимание всех людей обращено именно туда, и у меня появился шанс покинуть госпиталь незамеченным.
Что я и проделал. Пару раз меня кто-то пытался остановить, но я лишь махал рукой, кричал «пожар» и ковылял дальше, не оглядываясь.
Пока не выбрался за ворота – в зеленый парк с уютными скамеечками и аккуратными дорожками среди подстриженных изумрудно-зеленых газонов.
Людей здесь мало, и некоторые из них тоже одеты в больничные пижамы. Например вон тот, на костылях, о чем-то беседующий с прогуливающимся рядом не то врачом, не то санитаром в халате все той же клиники.
Искры... Они манили, притягивали и словно просились в руки – такие яркие, пышущие жаром энергии, наделенные силой сотворения.
Ну, разве что вон кроме того доходяги, Искра которая была совершено невзрачной на фоне остальных. Почти угасшей –судя по ней, жить мужчине оставалось едва ли с неделю.
– Что угодно отдал бы за пару затяжек, – прохрипел несчастный своему товарищу, сидевшему рядом с ним на лавочке.
Хм. Прямо уж таки все?
Знать бы еще, что такое «затяжка».
– Ты и так все легкие скурил, Билли, – покачал головой второй.
– Да один хрен помирать. Сколько мне убавит одна сигарета – час, два?
Ага. Он имеет в виду табак. Так в чем проблема – неужели не у кого попросить?
Я оглянулся.
А ведь и впрямь – не у кого. Человек двадцать в парке, и ни один из них не курит. Да и предупреждающая надпись гласит о том, что здесь запрещено предаваться этому пороку.
Ох уж эти законопослушные американцы. Что ж, тем лучше для меня!