После этих его слов меня вырвало.
— Мастер, вы уверены, что вам это нужно? — раздался глухой голос.
Я поднял голову.
Скорее всего, говорил один из спутников этого лысого — здоровяк, если судить по габаритам, но узнать его было непросто. Лицо Войны (кажется, именно так его называл лже-Люцифер) снова было скрыто под черной маской, напоминающей череп, да и не только лицо: грудь, плечи и кисти рук тоже оказались закованы в какое-то подобие брони словно из «Игры Престолов». Разве что без меха, зато густо усыпанной жуткого вида шипами.
— Не уверен. Но я собрал богатый урожай душ, прекрасно развлекся, и у меня отличное настроение! Так почему бы и нет? Второй вариант, смертный — ты соглашаешься добровольно. Получишь удобный кабинет, исключительное долголетие, крепкое здоровье и ни в чем не будешь нуждаться. Так сказать, официальное трудоустройство летописцем при самом Люцифере! Могу тебя даже официально оформить… Что скажешь?
Я молчал, размышляя.
— Послушай, Александр. Ты, я вижу, человек творческий, — он кивнул на мои руки, перепачканные краской, — Творец, как и я. Такие как мы смотрят на окружающий мир шире и лишены оков, что мешают разуму воспринимать реальность во всем ее многообразии. Только подумай, какие перед тобой откроются перспективы! Перед твоими глазами пронесутся целые эпохи и цивилизации…
— Я выбираю третий вариант!
Я вытащил свой крестик, выставил его перед собой и забормотал слова молитвы. Это должно было сработать, раз уж сам дьявол признал праведность моей души и помыслов. И сработало, причем, даже лучше, чем можно было ожидать.
Лысый с воплем отскочил назад, а на его лице появилось багровое пятно ожога в форме распятья. Бронированный здоровяк шагнул вперед, заслоняя его собой, и наставил на меня пистолет.
— Стой, не убивай его!
Парень в черной броне послушно убрал оружие и пошел на меня.
Точнее, попытался, но словно наткнулся на невидимую стену.
— Голод! — рявкнул Люцифер кому-то за моей спиной.
Сзади раздалось шипение и чавкающие звуки.
Я обернулся.
В невидимую стену, воздвигнутую силой молитвы, бессильно бились десятки словно сотканных из багряной тьмы плетей-щупалец. И выходили они из груди второго паренька. Тощего.
— Молодец, не испугался, уважаю. Вот только, как думаешь, Александр, защитит тебя молитва от пожара или от падающей на голову крыши, а? А от выстрела в спину? — голос Люцифера звучал совершенно спокойно.
Даже равнодушно, словно он рассказывал про погоду на другом конце земного шара.
— Я доберусь до тебя, святоша, — прорычал тощий, демонстрируя внушительные окровавленные клыки, — и высушу до последней капли!
— Война, объясни нашему непослушному другу, как он не прав.
Бронированный снова вскинул пистолет.
«Бах!»
Пуля вонзилась мне в левую ногу, обжигая, словно раскаленная спица.
— …omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas… — еще неистовее забормотал я.
— Не понимает, — сокрушенно покачал головой этот дьявол в человеческом обличье.
«Бах!»
Удар в плечо развернул меня. Сильная тупая боль пронзила все тело, а на рясе начало расплываться темное влажное пятно.
— Напоминаю, что я умею исцелять и облегчать страдания не хуже, чем этот ваш Христос.
— …virtute Domini Nostri Jesu е Christi! — продолжал завывать я.
— Упрямый. Мне это нравится. Стой! Не его. Вон там валяется несколько раненых. Займись ими, — приказал Люцифер своему рабу.
Здоровяк подошел к куче неподвижных тел и пнул одно из них.
Раздался испуганный женский крик:
— Нет, прошу вас, не надо!
— Итак, Александр, сейчас ты решишь судьбу этой несчастной. Которую, к слову, зовут Марией. Ей тридцать три года, двое детей. Муж… А мужа нет, так что девочек она растит сама. Сильная женщина! И — пока еще живая… Я могу отдать ее Голоду, и он будет медленно пожирать ее плоть. Или Война переломает ей все кости одну за другой.
— Так ты ничего не добьешься! — я упрямо мотнул головой.
«Бах!»
— И вот благодаря праведнику Александру в этом грешном мире стало на двух сироток больше. Старшей, к слову, уже почти пятнадцать, так что она вполне может найти свое место на панели. В общем, не пропадут девчонки. Следующий! Вон тот еще дышит…
Одно из тел вдруг вскочило на ноги и бросилось бежать к выходу. Вот только человек был то ли слеп, то ли что-то мешало ему нормально видеть, потому что он с размаху врезался в одну из колонн, стоявших на его пути, даже не пытаясь ее обогнуть.
— Ой! — поморщился лысый, — Уверен, что это было очень больно. И снова выбор за Александром. У нас тут десять пока еще живых человек, трое из которых дети. Ты уверен, что хочешь и дальше играть со мной, а, смертный? Насколько тебя хватит? Роззи, девочка моя, а я тебя вижу! Хочешь, дядя Люцифер даст тебе конфетку?