— Кого-кого ты пробьёшь? — растерянно переспросил Люциус.
— Перфокарты, — повторил Харольд. — Это носители данных на специальной бумаге. В них пробивают отверстия, вставляют в машину с ядром управления, и она распознаёт эту комбинацию отверстий как команду и выполняет её — например, заваривает чай.
— Я, правда, мало что понял, но звучит заманчиво, — признал Люциус.
— У него вся семья такая, — сказал Себастиан. — Все гениальные учёные. Или чокнутые учёные — это как посмотреть. Дядя Харольда сейчас работает над прибором, который должен летать. Причём не как дирижабль, нет — он должен преодолеть земное притяжение. Хочет полететь на нём на Луну. — По тону Себастиана было понятно, что этот план он относит скорее к категории безумных.
— Его летучий шар функционирует! — Харольд большим пальцем указал через плечо на парящий в двух футах над верстаком шар, который Люциус заметил ещё когда вошёл.
— Ты прав: вверх на нём подняться можно, — сухо заметил Себастиан. — Только вот вниз уже не спустишься. Замечательный летательный аппарат.
— А твои родители чем занимаются? — обратился Люциус к Тео. Он хотел перевести разговор в другое русло, пока двое его новых друзей не поссорились.
— Мой отец — полковник Британской армии, — ответила девочка, гладя внушительных размеров тигрового питона будто котёнка. — До недавних пор мы жили в Индии, но полгода назад переехали в Лондон. Отец не объяснил почему. Это связано с его работой. Он говорит, мы пробудем здесь не больше года. Оно и к лучшему, я считаю. Погода в Лондоне просто отвратительная. В Индии намного лучше.
В этом Люциус не сомневался, хотя в Индии ещё ни разу не бывал. В мире не много найдётся мест, которые выглядели бы уродливее, чем Лондон в дождь — а дождь здесь шёл постоянно.
— А твоя мама? — спросил он. — Она тоже здесь или осталась в Индии?
— Моя мама умерла, — ответила Тео.
— О, — Люциус сделал сочувственное лицо. — Мне жаль.
— Ничего. Она умерла при родах. Я её не знала. Для меня всегда существовали только отец и мои няни, Прия и Малати. Прия приехала с нами. Малати присматривает за нашей усадьбой в Джайпуре. Я по ней скучаю. Её мать подарила мне мисс Софи. Мисс Софи была тогда ещё совсем маленькой — меньше двадцати дюймов[2].
Люциус улыбнулся:
— Твой папа наверняка был в восторге.
Тео пожала плечами:
— Он научился ладить с мисс Софи. Теперь он её даже любит. Её просто нельзя не любить. Она такая милая. Правда, мисс Софи? — Девочка подняла руку, на которой лежала змея, и потёрлась щекой о голову питона. Мисс Софи несколько неохотно пошевелила языком.
— Ну, а чем занимается мой отец, ты уже знаешь, — вмешался Себастиан. — Он объездил всю Африку в поисках затерянных городов и исчезнувших племён — так же, как раньше его отец. Мы охотники на крупного зверя и исследователи. Очень неспокойная жизнь, должен сказать. Тебе доводилось проснуться утром — а вокруг тебя лежат тигры? Или удирать от диких аборигенов, жаждущих отрубить тебе голову и сварить из неё суп?
Харольда чуть не стошнило:
— Какая гадость, Себастиан!
— Ничего не поделаешь, — пожал плечами тот. — Всё так и было.
— Нет, — покачал головой Люциус. — Такого мне и в самом деле переживать не доводилось. "Зато кое-что другое", — подумал он, вспомнив их бегство из Парижа.
— А вот мне доводилось. К счастью, ничего не случилось. Бессчётные замечательные открытия стоили всех этих хлопот. — В глазах белокурого мальчика читалась жажда приключений. — Обнаружить забытый город посреди пустыни или древний храм в густых джунглях очень увлекательно. Никогда не знаешь, что тебя ждёт: смертельные ловушки или чудесные сокровища — а может, лишь куча пыли и заброшенные руины? Отец рад и руинам, но, как по мне, экспедиция окупается лишь тогда, когда в конце отыщешь сокровище. Как, например, во время нашего последнего путешествия. Конгарама… Это просто фантастика! Знаешь, что мы нашли там многочисленные скелеты с копьями и щитами?
— О, Себастиан! — простонала Тео. — Ты всё это рассказывал нам ещё две недели назад, когда вы вернулись в Лондон. Мисс Софи не хочется слушать эту историю ещё раз.
— Тогда пусть обмотает голову хвос-том, — огрызнулся Себастиан, недовольный, что его перебили. — Люциус эту историю ещё не слышал. Он наверняка хочет узнать о моих приключениях. Разве нет?