Сыщик подошёл к миссис Хадсон.
— Я только что в каминной прочёл эту заметку, — сказал он, не спуская при этом глаз с Люциуса. — На выставке Аллана Квотермейна, которую с нетерпением ожидает весь Лондон, вчера поздно вечером было совершено гнусное преступление. Статуэтка идола Умбака-владыки, один из экзотических трофеев из африканской экспедиции Квотермейна, непоправимо испорчена — и никто не знает, кто это сделал. Но этого мало: в газете пишут, что украдено ничего не было. Совсем ничего. Разве это не странно, Люциус?
Мальчик незаметно покосился на "Таймс". Действительно: под заголовком красовалось крупное фото. На нём было помещение, куда они с друзьями тайком проникли накануне. То самое, где с Тео случился этот страшный приступ.
"Неужели Холмс считает, что я и есть тот самый взломщик?! — испугался Люциус. — Но он ведь не знает, что мы были в музее. Об этом не знает никто, кроме этого неприятного мистера Грейнджера".
— Довольно, мистер Холмс. — Миссис Хадсон возмущённо поднялась и встала перед великим сыщиком. — Вы говорите загадками и пугаете нашего юного гостя. Или вы наконец объясните, что вы имеете в виду, или…
"Пугает? Ха!" Но не успел Люциус возразить, как Шерлок Холмс продолжил:
— Наш "юный гость", которого вы так по-матерински защищаете, миссис Хадсон, вчера тайком был в музее. Причём в том самом зале, где Аллан Квотермейн хранит свои находки. Вероятно, он видел статуэтку идола вблизи — может быть, что-то заметил. Но сознался ли он в этом нам? Нет. Он лишь рассказал, как весело провёл время в клубе моего брата. А больше, по его словам, ничего необычного не случилось. По-этому я и обвинил его во вранье.
Люциус покраснел от стыда. Он чувствовал себя застигнутым врасплох, но не мог понять, откуда сыщик знает о его вылазке и будут ли его ругать.
— Я вовсе не был… — запротестовал он.
Но Холмс жестом заставил его замолчать:
— Даже не пытайся, Люциус. Твой рот может меня обмануть, но твой вид всегда скажет мне правду.
Ватсон вздохнул:
— Начинается…
— Я это заметил ещё вчера вечером, когда ты вернулся домой, мальчик, — как ни в чём не бывало продолжил Холмс. — Но я не стал заострять на этом внимание. Мальчишки есть мальчишки, как твердит последние дни миссис Хадсон. Не так ли? Но теперь, — он указал на "Таймс", — при данных обстоятельствах я вынужден вывести тебя на чистую воду. Ведь ты можешь располагать важной информацией о взломе.
Люциус покачал головой:
— Мистер Холмс, я…
Детектив отмахнулся:
— Не отпирайся: доказательства говорят сами за себя. Вчера вечером, когда ты пришёл домой, твоя куртка воняла поррафолем. Это специальный чёрный порошок из Китая. Насколько мне известно, в городе он нигде не продаётся и не используется — кроме театра "Доминион" на Тоттенхэм-Корт-Роуд, где сейчас показывают китайский спектакль. Говорят, вся улица провоняла этой гадостью.
— Может, он возвращался на Бейкер-стрит по Тоттенхэм, — предположил доктор Ватсон.
Холмс кивнул:
— Верно, дорогой доктор. Но это ещё не всё. — Он снова повернулся к Люциусу. — К твоим штанам прилипли крохотные клочки бумаги. Я исследовал их под микроскопом, и у меня не осталось сомнений: этой бумаге не менее двухсот лет, и она, скорее всего, из Италии. Книгу из такой бумаги в Лондоне можно найти только в библиотеке, эксклюзивном антикварном магазине или музее. А Британский музей случайно находится совсем рядом с Тоттенхэм-Корт-Роуд.
У Люциуса округлились глаза.
Но Холмс ещё не закончил:
— И наконец, пыль у тебя под ногтями, мой мальчик. Пыль, которая встречается лишь в степях Центральной Африки, но никак не на берегу Темзы или в клубе моего брата. — Он сел на стул миссис Хадсон и сложил руки на столе. — Дело ясное, Люциус: очевидно, ты поехал в открытом паровом кебе из клуба "Диоген" Майкрофта на север — тайно, иначе бы мой брат мне об этом рассказал. Ты проехал по Тоттенхэм и высадился у музея. Если ты хотя бы наполовину так талантлив, как твоя мать, ты взломал замок на подвальной двери и пробрался в зал с выставочными экспонатами Квотермейна. Самое подходящее место для парня, который только и делает, что ноет, как ему скучно на Бейкер-стрит! — Явно довольный собой, сыщик откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
Люциус оторопел. Он обалдело переводил взгляд с Холмса на двух других взрослых, не зная, что сказать. Но когда его припирали к стенке, он переходил к ответному нападению.
— Всё неправда, — соврал он. — Эта бумажная пыль, должно быть, из старой книги, лежащей на Харольдовом верстаке в "Вороновом гнезде". Какие-то чертежи инженера, которого звали да Винчи. — На самом деле он узнал о Леонардо да Винчи, когда был с мамой в Риме. Друг Ирэн Адлер рассказал ему о знаменитом художнике и учёном, который давно умер.