— Да Винчи жил четыреста лет назад, а не двести, — возразил Холмс.
— Ну так то была не оригинальная книга, — нашёлся Люциус. — А иначе она была бы слишком ценной. Что касается красной пыли, — продолжал он, — она действительно из Африки, но не от каких-то там находок, а из рюкзака Себастиана Квотермейна, нового друга, о котором я рассказывал. А этот… этот паррафиль…
— Поррафоль, — спокойно поправил его Холмс.
— Он самый. Должно быть, он действительно попал на мою куртку на обратном пути. — Люциус торжествующе посмотрел на Холмса.
Доктор Ватсон тихо засмеялся:
— Ну, что вы теперь скажете, Холмс? Мальчик вас обставил. Его алиби безупречно.
Уголки рта Холмса дрогнули в усмешке. Его правая рука метнулась к тарелке Ватсона. Будто желая наказать доктора, Холмс схватил последний тост, намазанный вареньем. Ватсон в ужасе распахнул глаза.
— Признаю, — сказал Холмс, прежде чем его друг успел запротестовать. — Отметьте этот день в календаре, дорогой доктор. Не так уж часто случается, чтобы меня кто-то так мастерски оспаривал. Люциус — достойный сын своей матери.
Миссис Хадсон совсем запуталась:
— Постойте, господа. Я за вами не успеваю. Так, значит, Люциус всё-таки не был тайком в музее?
Великий сыщик взял газету и аккуратно её сложил.
— Очень даже был, — ответил он, жуя. — Или вы всерьёз полагаете, будто моё расследование ограничивается сбором улик?
— Что вы имеете в виду? — спросил Люциус.
Холмс пожал плечами:
— Я расспросил кучера, который отвёз тебя в музей. Тебя и твоих друзей, среди которых был некий блондин, подходящий под описание сына Аллана Квотермейна: когда я вчера заметил на тебе пыль и унюхал запах порошка, то навёл кое-какие справки.
Теперь настала очередь Ватсона усмехнуться.
— Холмс знает почти всех в этом городе, — шепнул он Люциусу. — Если он хочет что-то разузнать, ему это удаётся. Не обращай внимания.
— Так что? — спросил сыщик. — Не видели ли вы, дети, чего-нибудь, что помогло бы полиции найти преступника?
Люциус сглотнул. У него всё никак не шло из головы то жуткое происшествие. То, что произошло с Тео в музее, когда она коснулась статуэтки Умбака-владыки… А теперь выходит, что кто-то разбил эту отвратительную статуэтку?
— Не бойся, Люциус, — сказал доктор Ватсон. — Никто не устроит тебе нагоняй за то, что ты без разрешения удрал из клуба.
Миссис Хадсон что-то сердито проворчала, словно была другого мнения.
— Мы лишь хотим узнать, — продолжал Ватсон, — не видели ли ты и твои друзья чего-то, что должны узнать инспекторы Скотленд-Ярда, лондонской полиции.
Люциус пришёл в смятение. Приступ Тео явно не имел отношения к разрушению статуэтки. И они были в музее днём, а не ночью — за много часов до взлома.
Нет, то, что он видел, полиции точно не поможет. А вот у его новых друзей вполне могут возникнуть неприятности, если он расскажет Холмсу об их вылазке. Кроме того, он не имеет права разглашать тайну Тео, ведь так?
— Мы ничего не видели, сэр, — сказал Люциус, честно глядя сыщику в глаза. — Ничего странного. Только… Ну… Все эти находки из Конгарамы. Ну, вы знаете: сокровища, статуэтки, оружие, всё такое.
Холмс не отводил взгляда. Он долго молчал, остальные тоже. Люциусу показалось, что прошла целая вечность, когда Холмс наконец кивнул:
— Ладно. Майкрофт скоро придёт, мальчик. Собирайся, если хочешь снова отправиться сегодня в клуб. Мой брат не любит ждать — так же, как и я.
"Если хочешь"?! Люциус чуть не рассмеялся в голос. Ещё как хочет! Ему непременно надо поговорить с Себастианом, Харольдом и Тео. Когда они узнают, что произошло в музее, в "Вороновом гнезде" только об этом и будут говорить.
Он поблагодарил сокрушающуюся миссис Хадсон за завтрак и даже торопливо допил чай, хотя он нравился ему не больше своеобразной Харольдовой смеси. Когда Майкрофт наконец появился, Люциус уже умылся, причесался и сидел на нижней ступеньке, готовый к выходу.
Капитан Арчибальд Скриппс, отставной солдат с лысиной и пышными белыми бакенбардами, залпом опорожнил рюмку шерри и поставил её на столик рядом с массивным креслом.
Он едва не попал Люциусу по руке!
"Чёрт, надо быть осторожнее", — подумал мальчик, отдёрнув руку.
Он незаметно крался по первому этажу клуба "Диоген". Прежде чем подняться в "Вороново гнездо", он хотел "одолжить" у молчаливых мужчин выпуск "Таймс". Нельзя, чтобы кто-то из них это заметил. Ведь тот, кто весь день добровольно держит рот на замке, вряд ли захочет, чтобы рядом находились дети. В этом отношении посетители клуба "Диоген" наверняка ничем не отличаются от мистера Холмса. Поэтому Люциус передвигался по клубу на цыпочках и пригнувшись. Он перебегал от кресла к креслу, прячась за спинками и комнатными растениями высотой в человеческий рост. С каждым новым укрытием он приближался к своей цели — газете на столике капитана Скриппса.