— Да, неправильно. — Тео села на диване, упёрлась в него кулаками и сверкнула глазами на белокурого мальчика. — Более подходящего слова мне в голову не пришло — ну и что? Как мне описать то, чего я даже не понимаю? Я же вам говорила, что время от времени у меня бывают странные предчувствия. И предчувствие мне подсказывает, что без Умбака нам лучше.
— Тео права, — поддержал её присоединившийся к ним Харольд. Он нервно поправил очки на перепачканном маслом носу. — То, что произошло вчера… Мне до сих пор не по себе, когда я об этом думаю. Я порядком перепугался. Если этого больше не повторится, потому что статуэтка разрушена, может, это и в самом деле благо.
— Да у вас не все дома! — воскликнул Себастиан и со злостью швырнул газету на диван рядом с Тео. Мисс Софи возмущённо зашипела. — Западный мир лишился невероятно ценного произведения искусства, а вы думаете только о приступах Тео…
— Да уж, "только", — тихо проговорил Люциус. Он понимал и Себастиана, и Тео.
Девочка тем временем снова повернулась к змее. Вдруг Тео застыла:
— Погодите-ка. Как странно.
Люциус вопросительно хмыкнул и подошёл к ней.
— Вот это. — Тео указала на первую полосу лежащей рядом с ней "Таймс". Вернее, на фото глиняных черепков, оставшихся от разбитой статуэтки. — Мне кажется, тут чего-то не хватает.
— Где? — Себастиан снова схватил газету и пригляделся к фотографии внимательнее.
Тео указала на нижний правый угол, где черепки ещё сохраняли форму лица:
— Видишь? Это, скорее всего, была голова Умбака.
— И что? — не понял Харольд. — От бога ничего не уцелело. Смотри, весь пол в подвале усеян его осколками. В том числе, конечно, и его головы.
Тео помотала головой:
— Я не об этом. Присмотритесь повнимательнее к этому черепку. Неужели ничего не замечаете?
Люциус прищурился и сосредоточился. На фото был подвал, каким он его запомнил. Пол был усеян глиняными черепками. А то, что осталось от лица Умбака…
— Ну конечно, — вдруг пробормотал Себастиан.
Потом это увидел и Люциус:
— Глаз. Ребята, там дыра посреди глаза.
— Вот именно, — кивнула Тео. — Эта золотая штуковина в его голове, искрящийся зрачок. Помните? Проклятая штука всю ночь стояла у меня перед глазами. Просто жуть. Но здесь, на фотографии, я её не вижу! Она исчезла.
— Потому что кто-то её украл, — мрачно предположил Себастиан. — Этим и объясняется взлом, друзья. Вот почему идола разбили. Кто бы ни совершил это преступление, он явился за искрящимся золотым глазом Умбака.
Люциус наморщил лоб. Значит, магия Умбака скрывалась в этом глазе? Вполне возможно. Это объясняло, зачем кому-то вообще понадобилось проникнуть в Британский музей. Мистер Холмс говорил, что ничего не украли. Но что, если сыщик ошибся? Что, если пропажу просто до сих пор никто не обнаружил?
"Никто… кроме нас!" — заметил про себя Люциус.
— Знаете, что нам нужно сделать? — обратился он к друзьям.
— Вернуться в музей, — ответил Себастиан. — Рассмотреть всё вблизи.
Тео сглотнула, но потом кивнула:
— Я тоже так считаю.
— Джеймс? — позвал Харольд автомата-дворецкого. — Принеси мне, пожалуйста, куртку и рюкзак.
Джеймс рывком поклонился. Из его негерметичных швов вырвались восторженные облачка пара:
— О, мастер Харольд, похоже, вы намерены снова влипнуть в неприятности?
— С чего ты взял, Джеймс?
— Опыт, мастер Харольд. Многолетний печальный опыт.
— Не волнуйся, старый жестяной товарищ. — Себастиан хлопнул автомат по плечу. — Эта вылазка будет совершенно безобидной.
Через несколько минут все четверо незаметно выбрались из клуба навстречу приключениям.
Глава 6
Тайна Умбака
В этот раз они не стали входить в музей через подвал, а направились прямиком к центральному входу.
— Эй, стойте, вы куда? — окликнул их смотритель. Он выглядел таким же одеревенелым и запылённым, как египетские мумии, выставленные внутри.
— Моё имя Себастиан Квотермейн, — самоуверенно заявил новый друг Люциуса. — Я сын Аллана Квотермейна, который готовит здесь выставку. Вчера ночью была совершена кража, и я нужен отцу. А это мои друзья. — Он указал на Люциуса, Харольда и Теодосию.
— А… Так-так. Хм. Ну ладно. — Смотритель подкрутил каштановые усы, явно не слишком радуясь перспективе пустить ватагу детей в святая святых. Но имя Квотермейна ему, видимо, о чём-то говорило, и он неохотно открыл дверь.
Ещё вчера друзья из "Воронова гнезда" сломя голову мчались по выставочным залам к выходу. Теперь они спокойно прошли мимо древних экспонатов и спустились по лестнице в подвал. На пути им дважды встречались смотрители, которые окидывали их критическим взглядом, но стоило Себастиану назвать своё имя — и их пропускали.