— Люциус прав, — поддержал его Себастиан. — И пока этот тип не сбежал, я хочу выяснить, что он здесь делает. — И он зашагал по коридору обратно ко входу в зал.
— Не бойся, Харольд, — успокоила Теодосия щуплого приятеля, — Грей ничего тебе не сделает.
Харольд с сомнением посмотрел на неё:
— Откуда ты знаешь?
Она пожала плечами:
— Знаю, и всё. Если бы в ближайшие минуты тебе грозила смерть, думаю, я давно бы это почувствовала. — И с этими словами девочка последовала за Себастианом.
Харольд склонился к Люциусу.
— Иногда она внушает мне страх, — шепнул он.
В этом Люциус был с ним солидарен, что уж говорить. Но он отогнал эту мысль и тоже последовал за другом — любителем приключений. Ему было страшно любопытно, чем занимается музейный смотритель в зале с находками.
Они поспешили обратно к двери — не прошло и пяти минут, как отец Себастиана её запер. Не успел Люциус призвать друзей к осторожности и конспирации, как его белокурый друг уже распахнул дверь. В зале ещё горел свет, и им не составило труда отыскать Грея.
Музейный смотритель крался между стеллажами. Заметив открытую дверь, он вздрогнул.
— Гром и молния! — вырвалось у него. — Вы-то что здесь делаете, мистер Квотермейн? — Похоже, совесть у него была нечиста — иначе почему он обратился к Себастиану как ко взрослому?
— Мистер Грей! — Себастиан изобразил удивление. — Я мог бы задать тот же вопрос и вам. Мне нужно кое-что отнести отцу. — Он направился к столу и взял первую попавшуюся папку с зажимом для бумаг. — А вы?
Музейный смотритель помрачнел и, шаркая, приблизился.
— Я кое-что ищу, — пробурчал он.
— Среди находок моего отца?
— Вот именно, — кивнул Грей. — Крысы, — добавил он, немного поколебавшись. — Руководство музея считает, что в каменной кладке поселились крысы. Мне велели везде посмотреть.
— Фу! — скривился Харольд. — Ненавижу крыс.
— А я люблю, — сказала Теодосия. — И мисс Софи тоже.
— Не сомневаюсь.
Люциус, пытаясь не обращать на них обоих внимания, пристально разглядывал музейного смотрителя. Мальчик вырос на сцене и как никто разбирался в профессиональных лжецах. Грей им не был. А ещё он не знал, куда девать руки — значит, сказал им не всю правду.
— И как? — тем временем продолжил Себастиан. — Нашли?
— Нет, — нелюбезно отозвался Грей. — В этом зале их нет. Так что уходим. — Подгоняя друзей к выходу, он вышел следом и запер дверь. — Хорошего дня, — попрощался он и поспешил прочь.
— Очень странно, — заметил Люциус.
— Думаете, он говорит правду? — спросила Тео.
Люциус помотал головой:
— Я ни на секунду ему не поверил.
Себастиан скрестил руки на груди:
— Похоже, у него рыльце в пушку. Пожалуй, надо проследить за этим мистером Греем.
— Сначала надо выяснить, что за золотой кристалл в форме яйца пропал из головы Умбака, — сказал Люциус. — Когда узнаем, для чего это яйцо, может, и сами догадаемся, что задумал вор.
— Это будет нелегко, — покачал головой Себастиан. — Ни папа, ни сотрудники музея о яйце не знают. Значит, в записях из Конгарамы оно не упоминается — по крайней мере, в расшифрованных. Многие из табличек ещё только предстоит исследовать. Если бы в археологических кругах что-то знали об Умбаке, отец бы об этом слышал. О выставке из Конгарамы известно не первый день. Газеты уже давно о ней пишут, так что у возможных экспертов было достаточно времени заявить о себе.
— А если расспросить про Умбака не археологов? — задумчиво проговорила Тео.
— А кого же тогда? — спросил Харольд.
— Ну, людей, которые разбираются в магии, — ответила девочка. — Кристалл-яйцо, без сомнения, обладает магическими силами. Может, у магов есть о нём какие-то легенды.
— Но в Лондоне нет магов, — возразил Харольд.
— Не уверена, — отозвалась Тео. — Может, они называются как-то иначе, но они наверняка есть.
Люциус, кажется, понял, к чему она клонит:
— Хочешь обратиться к спиритисту?
Девочка кивнула:
— Именно.
Спиритизм был сейчас в моде — особенно в крупных городах. Повсюду в Европе Люциус слышал о мужчинах и женщинах, которые занимались этой так называемой наукой. Считалось, что спиритисты могут заклинать духов, беседовать с покойными и обладают другими незаурядными способностями. Многие считали их обманщиками и шарлатанами. Но Люциус, поскитавшийся по свету, не был в этом так уверен.
Харольд, видимо, тоже о них слышал.
— Спиритисты, — пробормотал он, покачав головой. — Ну и ну.