Во второй половине дня в Лондоне разразилась страшная гроза — её запах всё ещё витал в воздухе. Улицы и тротуары быстро опустели. Люди попрятались в тёплые дома. Пока Люциус ехал сюда с Бейкер-стрит, на улице ему попадались лишь отдельные фигуры, и он надеялся, что это поможет его замыслу.
— Себастиан? — прошептал он, завернув за угол и приблизившись ко входу в подвал. — Ты здесь?
Тишина. Только шлёпанье его ботинок по мокрой мостовой.
Только сейчас, вечером, Люциус заметил, как темно здесь, с обратной стороны большого здания. В пяти шагах от угла он уже с трудом мог различить собственную руку. Он пробирался вдоль шершавой внешней стены, вслушиваясь в окружающую его темноту.
— Себастиан?
Снова никакого ответа. А ведь они договорились встретиться именно здесь! Они полвечера проболтались перед музеем и внутри его, бродили по залам и коридорам просторного здания, не спуская глаз с мистера Грея. От Люциуса тоже не укрылось, как странно тот себя ведёт. Когда он думал, что за ним никто не наблюдает, то шнырял по коридорам музея быстро и незаметно, как серая мышь. Когда же ловил на себе чьи-нибудь взгляды — посетителей или коллег, — то тут же прятался в тень: похоже, старался по возможности не попадаться никому на глаза. Только вот почему?
"Потому что он что-то скрывает, — подумал Люциус. — И, кажется, я догадываюсь что". Возможно, Грей и в самом деле вор. Может, Харольд был прав в своих предположениях, которые он высказал им утром в "Вороновом гнезде".
Им ещё предстояло вывести Грея на чистую воду.
— Себастиан? — шёпотом повторил Люциус. Вдруг он ударился коленом о чугунные перила подвальной лестницы — она негромко звякнула — и выругался от боли.
— Вы звонили, мастер? — раздался справа низкий мужской голос прямо у него над ухом.
Люциус в испуге отпрянул и вскинул руки, готовый драться.
Фигура в тени засмеялась:
— Видел бы ты сейчас себя… Что-то с чем-то!
Голос звучал совсем иначе, чем перед этим. Люциус, прищурившись, вглядывался в темноту.
— Себастиан? — осторожно спросил он.
— А ты кого ожидал здесь встретить? — вопросом на вопрос ответила темнота — снова голосом мальчишки его возраста. — Королеву Викторию? Отец сказал, она явится только на открытие выставки.
Чиркнула керосиновая зажигалка. Люциус вначале увидел парящий в воздухе огонёк и только потом — руку, которая держала зажигалку из настоящего стерлингового серебра. Рука поднесла её к лицу. Это действительно был сын известного на весь мир путешественника. Но что это у него на глазах?
— Ты что, ослеп? — с лёгкой неприязнью спросил Люциус. Его колено всё ещё болело, и он злился на Себастиана, что тот его напугал.
— Наоборот, — ответил Себастиан. Он выступил вперёд и положил свободную руку Люциусу на плечо. — Это не что иное, как новейшее изобретение великого Харольда Кейвора. Прибор, с помощью которого можно видеть в темноте лучше, чем другие при свете.
— Серьёзно? — удивился Люциус. Это странное приспособление напоминало бесформенные громоздкие металлические очки без стёкол. Вместо них глаза Себастиана прикрывали два круглых зеркальных диска. Люциус хотел было их потрогать, но друг отпрянул.
— Но-но-но! — Себастиан предостерегающе поднял палец. — Не трогай. Это чудо техники мудрый изобретатель, который, кстати, передавал тебе большой привет, доверил исключительно мне — единственному в нашей команде, кто, по его мнению, способен справиться со сложнейшим управлением. И в этом он совершенно прав.
— М-м-м… — Люциус закатил глаза. Уголки его рта дрогнули. — Конечно-конечно. Но может, он и мне какое-нибудь чудо оставил?
Себастиан торжественно кивнул:
— О да. Просто замечательное. — Он протянул Люциусу зажигалку, горящую неровным светом. — Нравится?
В первую секунду Люциус не знал, рассмеяться ему или выругаться. Себастиан принял решение за него и громко прыснул. Люциусу ничего не оставалось, как к нему присоединиться.
— Ладно. — Себастиан снова посерьёзнел. — План таков: музей закрыли около часа назад. Я видел, как посетители, а за ними и сотрудники разошлись по домам. Только Грей до сих пор ещё в здании.
— Наверное, проворачивает свои тайные делишки, — предположил Люциус.