— Карлос, — напомнил я.
— Да, именно, — продолжила Ольга. — Он не был проводником или оператором, но попытался покинуть срез, как умел. Ему не повезло, и существо в момент его смерти переселилось в первого попавшего носителя — твою жену. Какое-то время спустя, когда оно в достаточной степени овладело ее сознанием, оно использовало память Матвеева, чтобы забрать костюм и память Карлоса, чтобы покинуть срез. Не знаю, где его носило потом, но своей цели оно, надо отметить, добилось. Увы, хозяева не поспешили принять блудного слугу в объятия, а отправили решать свои задачи… Вот так это мне представляется. Я могу ошибаться в деталях, но общая последовательность событий, скорее всего, такая.
Мне было неприятно, что Ольга говорит про мою жену «оно» и в третьем лице, но я не мог не признать, что версия правдоподобная.
— До завтра! — попрощалась она и вышла.
Ленка сидела на краю кровати, уставившись в стену. Это было не самое позитивное зрелище, так что, когда в дверь постучал Артем, я даже обрадовался. Он пришел пригласить меня на какой-то «открытый урок». Спать, несмотря на усталость, я пока не мог, перенервничал. Смотреть на то, как моя жена, ставшая кем-то чужим и незнакомым, сидит и пялится в пустоту, тоже не очень хотелось. Так что я не стал отказываться и пошел с ним.
Аудитория оказалась в соседнем корпусе, но с его ногой хромали туда долго. Большой зал амфитеатром был заполнен детьми — на вид лет от тринадцати до шестнадцати. Было очень странно видеть такую аудиторию внимательно слушающей оратора — никто не отвлекался, не пялился в телефон, не раздавал подзатыльники соседям, не шушукался и не дёргал девочек за косички.
Артем рассказывал о нашем мире — показывал фотографии, приводил скриншоты сетевых СМИ. На мой взгляд его изложение было несколько сумбурным — он то затрагивал широчайшие концепции, не раскрывая их до конца, то углублялся до мельчайших подробностей в какую-то ерундовую мелочь, но детям, вроде, нравилось. Да и я слушал с интересом, хотя, на мой взгляд, некоторые взгляды оратора устарели лет на десять, а некоторые были откровенно наивны. Такое ощущение, что и до попадания сюда он не слишком-то внимательно следил за социальными трендами.
Артем, закончив, перешел к ответам на вопросы, и я, кажется, начал понимать, почему ему нравится Коммуна. Здешние дети… Это было что-то с чем-то. Никаких тупых шуточек, никакого гыгыканья, ни единой попытки развлечься за счет лектора и покрасоваться перед одноклассниками. Им было действительно интересно — они задавали продуманные, хорошо сформулированные вопросы, внимательно слушали ответы, уточняли и переспрашивали… И одновременно эти вопросы и недоумения по самым базовым понятиям нашего мира, наглядно выдавали тот факт, что жизнь тут устроена как-то совершенно иначе. Не берусь судить, лучше или хуже — но по-другому. И на детях это «другое» сказывается самым наилучшим образом.
— Коммунары! — призвал зал к вниманию Артем. — Сегодня у нас в гостях еще один человек из материнского мира. Его зовут Сергей…
— Здравствуйте, Сергей! — разнобой детских голосов.
Вот падла, как подловил, а?
— Давайте попросим его ответить на ваши вопросы?
— Пожалуйста! — заголосила аудитория. — Мы просим!
Мысленно проклиная хитрого Артема, я спустился с заднего ряда, где скромно сидел, к кафедре лектора.
— Здравствуйте, э… коммунары, — сказал я неловко. — Я не ожидал, что мне придется сегодня выступать, так что не очень готов. Тем не менее, постараюсь ответить в меру своего понимания.
Несколько секунд всеобщего молчания поселили было во мне надежду, что желающих задавать вопросы не найдется — но нет, они, оказывается, просто собирались с мыслями.
Первым, совершенно по-школьному, с опорой локтя на ладонь, поднял руку серьезный мальчик из первого ряда. Ох уж мне эти школьники с первых парт…
— Скажите пожалуйста, а в чем заключалась ваша работа в вашем мире?
Я задумался. Как объяснить этим детям, что я анализировал то, о чем они не имею ни малейшего понятия, размещенное в среде, которую они не могут себе представить, чтобы предсказывать явления, которых у них нет?