Оставшийся в одиночестве Артем сел на лавочку, со вздохом облегчения вытянул больную ногу и задумался. Кажется, жизнь его, которая только начала было обретать черты определённости, в очередной раз собиралась осыпаться к чертям. Коммуна, казавшаяся оплотом стабильности, где все распланировано, продумано и более-менее разумно устроено, оказалась под атакой и в осаде, и что теперь будет дальше — совершенно непонятно. Его женщина, которую он уже привык считать почти женой, и на дальнейшую совместную жизнь с которой он строил планы, показала себя с не то чтобы неожиданной стороны, но… Скажем так, с той стороны, которую он в ней подозревал, но предпочел бы не видеть. Теперь он сам не был уверен, как к ней относиться дальше. А главное — кажется, в этом не была уверена она. С момента возвращения в Коммуну они ни разу не разговаривали. Да, конечно, она была очень занята, ситуация более чем кризисная, но он уже достаточно ее изучил, чтобы понимать — она его избегает. Осталось понять, что с этим делать, и надо ли вообще делать что-то. Может быть, дать ей время разобраться?
Иногда Артем проклинал свою склонность к рефлексии — чем больше обдумываешь все эти мотивации и отношения, тем сложнее найти какое-то решение. Становится проще сложить руки и ждать, пока решение не примет кто-то другой. Тем более что принимать решения у Ольги получается лучше.
— А, вот ты где… — Ольга выглядела встрепанной и усталой, но как всегда уверенной в себе и, как бы то сказать… боеготовной, пожалуй. Артем со всей определённостью понял, что какое бы ни было ее решение, она его приняла.
— Да, сижу, вот…
— Сиди-сиди, лечи ногу, врачи прописали ей — а значит и тебе, — покой. А то будешь потом хромать всю оставшуюся тебе очень долгую жизнь… — Ольга подмигнула.
— Это означает какое-то изменение моего статуса? — осторожно спросил Артем.
— Если ты этого захочешь, — твердо сказала Ольга.
— А могу и не захотеть?
— Можешь. Выбор есть всегда.
— И между чем и чем я выбираю?
— Между долгой жизнью и Коммуной или Мультиверсумом и мной.
— Э… — Артем растерялся, — почему такой странный набор?
— Мне нужен свой м-опер, — сказала Ольга серьезно. — И это можешь быть ты. Мультиверсум будет открыт для нас, и я буду с тобой.
— Но? — спросил Артем уже понимая, что тут что-то не то.
— Но это исключает Вещество. Долгая жизнь и м-операции несовместимы, прием Вещества вскоре полностью блокирует таланты м-операторов.
— Ты только сейчас об этом говоришь?
— Фактически, я только сейчас об этом узнала. Были подозрения, но детальные исследования действия Вещества проводил только Матвеев. Поэтому он и отказался от его приема. Оно многое меняет в человеке, как выяснилось…
— Выяснилось?
— Маринка вернулась в Коммуну с… одним человеком, неважно. И у него оказался для нас очень неожиданный подарок от очень неожиданных людей — книга записей академика Матвеева. Не знаю, как она к ним попала и даже представить не могу, почему они передали ее нам, но… Это объяснило многие факты, которые до сих пор никто не мог связать в систему.
— Или просто очень не хотел, — Артем пристально посмотрел на Ольгу.
— Или не хотел, да, — она кивнула. — Не так-то просто оказаться от долгой жизни, даже зная цену.
— И какова цена? Кроме Мультиверсума?
— У кого как, — Ольга говорила сухо и спокойно. — Например, у меня никогда не будет детей. Я подозревала это, но теперь знаю точно. Неудачные роды. Ребенок родился мертвым, я осталась временно бесплодной. Врачи обещали, что с годами репродуктивная функция восстановится, но была Катастрофа, потом строительство Коммуны и — прием Вещества. Почти все Первые приняли его тогда. Это казалось хорошим решением — да и было им, наверное. Но я как бы заморозила себя в том состоянии, и теперь пути назад нет.