По городу я легко держал дистанцию, на трассе чуть не потерял — старая «Нива» не могла тягаться в скорости. К счастью, загруженная узкая трасса не давала разогнаться и им, так что я успел увидеть, куда этот внедорожник свернул. Дальше уже не спешил — на пустых сельских дорогах преследование становилось слишком заметным. Не совсем просохшая после дождя грунтовка хранила четкий след тяжелой машины, и я ехал, не торопясь. Тем не менее, чуть не попался — когда искомый джип выскочил на пригорок, двигаясь мне навстречу, я успел только свернуть в кусты и встать, надеясь, что грязная «Нива» не бросится в глаза. Автомобиль проехал мимо, но Ингвара в нем не было, только водитель. Ну что же, тем интереснее…
Следы привели меня к дому на окраине полузаброшенной деревеньки, но наблюдение показало, что там никого нет. Место посещаемое, следов много, видно, что дом жилой, но сейчас ни хозяев, ни гостей. Я оставил машину и прогулялся ногами — ничего особенно подозрительного, кроме того, что все свежие следы ведут сюда, и только один — отсюда. Знакомая картина, наводящая на размышления — я не чувствую проходы, как проводники, но готов поспорить, что он тут есть. Сеню надо бы сюда свозить, вот что. А где проход — там и проводник, а проводник у нас кто? А Коллекционер у нас проводник, кто же еще. Вот, значит, как Ингвар другие миры увидел… А я вот хотел бы увидеть самого Коллекционера.
Ждать его тут, пожалуй, было без толку — кто знает, куда и насколько их понесло, — так что я запомнил место и поехал в город. Вернёмся сюда с Сеней, пусть пощупает насчет прохода — может, поймет чего. В городе ощущалась какая-то нездоровая суета — ничего конкретного, но как бы напряженность некая в воздухе. Водители на дороге дергались, без нужды подрезали и проскакивали на красный, куча мелких ДТП создала пробки, и в одной из них уже кого-то били. С обочины кинулся под колеса какой-то безумный пешеход, да так, что я затормозил в последний момент, он в капот уже руками уперся. Посмотрел на меня пустыми глазами, буркнул что-то ругательное и дальше побежал. Чувствуют что-то люди, определенно. Хотя, может быть, я, под влиянием Сениного предсказания, воспринимаю предвзято? Надо будет дома радио послушать, что ли…
Дома Сеня увлеченно копался в вещах, доставая и перекладывая что-то по своему вкусу. Любопытный, как енот. Я подтолкнул к нему сумку с золотом.
— На, вот тебе весь капитал нашего акционерного предприятия.
Сеня бросил аптечку, которую тщательно инспектировал до этого, и начал, как тот Кощей, над златом чахнуть.
— Надо же… — сказал он задумчиво перебирая завернутые в бумагу стопки монет и мелкие слитки. — А и не скажешь, что такая ценная штука…
— Это, Сень, просто мягкий желтый металл. Социальная фикция. Люди договорились считать его ценностью, и, пока эта договоренность соблюдается всеми, за него работают, воюют и убивают. Что не отменяет того факта, что само по себе золото — довольно бесполезная штука.
— Ну… — Сеня упрямо почесал коротко стриженый затылок, — все-таки, небось, не зря оно во всех срезах ценится…
— Во-первых, не во всех, — начал я.
— Ой, вот не надо про всяких там! — отмахнулся Сеня. — Я про нормальные.
— Во-вторых, люди везде примерно одинаковы, а значит, живут в придуманном ими мире.
— Что значит, придуманном? — вскинулся Сеня. — Я, вот, например реалист! Я ни в какие придумки не верю!
— Не веришь? — усмехнулся я. — А в деньги?
— А чего в них верить? Вот они! — Сеня достал из одного кармана несколько мятых тысячных бумажек, поковырялся в другом — но извлек только пустую упаковку от гондона. Неплохо он, похоже, оттянулся этой ночью…
— И что ты про них знаешь?
— Все, что мне нужно! — решительно сказал мой юный падаван. — На них можно все купить! Ну, не на эти гроши, понятно, а вообще — на деньги…
— На их можно что-то купить, пока люди тебе готовы что-то продать. Пока люди в них верят. Если мы с тобой задержимся тут дольше, чем следует — ты сам увидишь, как сначала цена денег падает, как люди спешат от них избавиться, пока они еще чего-то стоят, это еще больше снижает их цену, и через короткое время за пачку этих бумажек не будут давать и буханки хлеба. Золото — более старый миф, оно продержится дольше, но, в конце концов, даже до самых тупых дойдет, что его нельзя есть, им нельзя вылечить рану или зарядить пистолет.