Алена замолчала. Какое-то время в трубке стояла тишина. Она уже хотела положить трубку, но услышала хриплый голос Алексея. Он сначала откашлялся, а потом произнес:
- Как она себя чувствует?
- Ничего. Нормально. Почти не изменилась, только слегка поправилась. Очень переживает, что "толстая" Вам не понравиться, - уже бодрым голосом сообщила Алена. Она почувствовала, что все будет хорошо. До разговора с Алексеем она прислушивалась к своей интуиции, но ничего не ощущала, интуиция молчала. Но с первыми звуками голоса Алексея после ее "монолога", вдруг поняла - все будет хорошо!
- О нашем разговоре с Вами, я думаю, Жене не надо говорить. Ей, наверняка, не понравится, что Вы действовали "через ее голову".
- Да. Вы уж меня не выдавайте.
- Хорошо. Спасибо Вам, Алена, что сообщили. Сейчас я ничего не могу Вам сказать, слишком уж "оглушительная" новость. Надо подумать.
- Да, конечно. Я понимаю. Только...
- Я все понял. Не беспокойтесь. Могу я рассчитывать на Вашу помощь, если мне понадобится, что-то узнать, могу позвонить?
- Конечно. Если чем-то могу помочь Вам, не в ущерб маме, я готова.
- Еще раз спасибо! До свидания.
- До свидания.
_____________________
Алексей сидел у себя в кабинете и никак не мог собраться с мыслями. Новость, которую сообщила ему Алена, поразила его, даже не столько своей неожиданностью, сколько тем, что эту проблему без решения оставлять нельзя. Не получится отодвинуть на "потом", авось, сама "рассосется", или представится случай, когда можно решить ее с наименьшими потерями. Нет, не рассосется, и от времени ее сложность не уменьшится. И решать только ему, никому не поручишь. И решение, каким бы ни было, обязательно больно ударит ту или другую сторону, а также и его самого. Понятно, что уговорить Женю на аборт не получится, тем более что ее дети - против этого. Но как он сможет жить, зная, что где-то далеко растет его малыш, его кровиночка, да еще не кем-то рожденный, а его Женькой, и без него! Конечно, можно и дальше скрывать, врать, изворачиваться, изредка ездить к ним, помогать..., а она примет такую его помощь?
- Вот ведь, зараза, поймала-таки меня в капкан! - в сердцах воскликнул Алексей и... осекся. Он впервые так разозлился на нее. А за что? За то, что любит его? За то, что таким образом (причем не специально, в это он верил) обрела частичку его? Ему стало стыдно.
"При чем здесь она, - думал он. - Сам виноват, надо было настоять на презервативах, - и сам же усмехнулся своим мыслям. - Ага. И что бы получил? Да ничего. Чего греха таить: она бы, может, и удержалась от близости "из принципа", а вот я - вряд ли. Как же можно быть рядом с такой женщиной, целовать, обнимать ее, но не обладать ею..."
И сразу перед его глазами встала она: нагая, с потрясающей фигурой для ее возраста, с горящими от желания глазами, приоткрытым ртом, из которого высовывается кончик языка, раздувающимися от возбуждения ноздрями. Он почувствовал вкус ее губ, страстных, податливых, ощутил запах и вкус ее тела, необычно сладковатый, опьяняющий, почувствовал прикосновение ее рук, нежных, ласковых и шаловливых...
- Боже! Как же она хороша!!! - простонал он, обхватив голову руками. - Неужели я больше никогда не увижу этих глаз, не почувствую этих губ, рук, не сожму в объятьях это потрясающее тело?!
"А ведь может так и быть, если я приму неправильное решение, - подумал он. - Но какое же оно правильное?!! Боже мой, что же делать? Молчишь? Может, права Женя, что ты вовсе не Бог, а Боги те - другие, в которых верит она? Может, их спросить?"
Алексей задумался:
"Как же им молиться? Да и молятся ли им? Молить - это умолять, униженно просить. Нет, ее Боги гордые, а значит, и внуки их - гордые, это не их способ. Жаль, не спросил у Жени, как она с ними разговаривает. Может, спросить?"
С минуту он сидел, тупо уставившись в стену, затем решительно взял телефон и набрал номер.
- Да, - услышал он знакомый запыхавшийся голос Жени.
- Привет, Кошка! - иногда он называл ее этим именем. - Ты чего такая запыхавшаяся?
- Привет, Алеша! Да ко мне Аленка приехала, всего на три дня. Я с работы отпросилась с обеда, чтоб с ней побыть подольше. А сейчас к себе поднимаюсь.
- А на каком этаже ты живешь?
- На пятом.
- И что, всегда пешком ходишь? Или лифт не работает?
- Почти всегда пешком. Это же пятый, а не пятнадцатый.
- Не тяжело?
- А что? - настороженно спросила Женя.
- Просто. Беспокоюсь.
- А-а. Не, не тяжело. Я привыкла, - уже беззаботным голосом ответила она.
- Ну, хорошо. Значит, гости у тебя?
- Гостья. Она одна приехала. А вот завтра еще Катя с семьей придут.
- Весело будет...
- Думаю, весело.
- Я тебя не отвлекаю? - спросил Алексей, услышав в трубке звук хлопнувшей двери и голос Алены.
- Ну, что ты, Алешенька! Ты меня никогда не отвлекаешь. Ты же знаешь, что с тобой я готова разговаривать в любое время и в любой обстановке.
- Знаю, - улыбнулся Алексей, но Женя этой улыбки не увидела, но почувствовала. - И все же, не буду тебя надолго отвлекать от гостей. Я спросить хотел?
- О чем, - опять насторожилась Женя.
- Помнишь, ты рассказывала мне о своих Богах?
- Конечно. А ты что, "созрел"?
- Я еще не знаю, "созрел" или нет. Мне просто интересно. Вот в христианстве, когда обращаются к Богу, молятся, какие-то определенные молитвы читают. А как ты общаешься со своими Богами?
- Ой, Алеша! Неужели твой интерес настолько глубок, что ты уже хочешь общаться с ними? Я так рада!
- Я еще ничего не знаю, - уклончиво ответил Алексей. - И все же, ответь на мой вопрос: как ты с ними общаешься?
Женя задумалась.
- Да просто. Я каждый день утром приветствую солнце, воздаю Славу всем Богам, и кричу "Ура". Я ведь тоже не знаю каких-то особых слов. Просто я в них верю и, когда приветствую, сердце для них открываю. Вот и все.
- Но ведь как-то ты с ними разговариваешь? Ведь не только утром. Бывает же, что в течение дня задаешься каким-то вопросом, а не находя ответа, обращаешься к Богу. Вот в твоем случае, как это происходит?
- Ну, если что-то надо спросить, просто спрашиваю, обращаясь к небу, к солнцу. И когда знак какой-то получаю, но это надо интуитивно почувствовать, что это именно знак, а когда в голову сам собой приходит ответ. Порой не сразу, но всегда очень внезапно, как озарение. А что? Ты что-то хочешь спросить у наших Богов? Христос не слышит?