Наконец, уже в монастыре, началось её последнее тяжкое испытание: болезнь, поразившая систему кровообращения, от которой она стала постепенно угасать. Перед смертью она исповедалась за всю свою жизнь, причастилась и спустя несколько дней отошла в вечность.
Да будет она всегда блаженной в селениях святых!
Пандазис из Фессалии, настоящий врач
Я всегда стараюсь идти по следам своего старца, как невидимым, так и зримым. У него был свой врач – Пандазис Ванакарис, и он же стал врачом и для меня с моими многочисленными недугами, и для моих послушников. Он был первым человеком, который объяснил мне разницу между лечением и исцелением: «Исцеление подаёт один лишь Бог, а мы, врачи, с помощью Его же силы только лечим, и то не всегда правильно».
Он родился в 1900 году (и был ровесником моей мамы, потому я и помню год его рождения) на Фессалийской равнине и всегда гордился своим происхождением от земледельцев. В Волосе он окончил гимназию. Его духовником в юношеские годы был иерокирикс[23] Иосиф, о котором он потом с благодарностью вспоминал: «Я многим обязан этому человеку: он помог мне пройти через молодые годы «невлажными стопами»[24]».
Медицину он изучал в Афинском университете. Тогда он был членом единственной греческой духовной организации того времени – братства «Зои»[25]. Он говорил: «Я закончил одновременно два университета: один – медицинский факультет, а другой – школу «Зои». Ни разу не пожалел я о своём вступлении туда, но, напротив, хвалюсь этим, как ничем другим. Там я познакомился с людьми, выдающимися в отношении знаний и нравственности. Я общался с замечательными людьми, чьи сердца были полны решимости и любви ко Христу. Подвижники обычно жили в пустынях, но и в этом месте было много мудрых и разумных мужей. Польза, которую они принесли Церкви, гораздо больше допущенных ими ошибок. Их слова я помню совершенно точно и до сего дня пользуюсь ими как спасительными изречениями».
У него была потрясающая память, которая сохранялась вплоть до глубокой старости, и причину которой он видел в чистоте своей жизни. Действительно, нравственная чистота сохраняет ум чистым, как хрустальная чаша.
Человеком, о котором у него всегда сохранялись живые воспоминания, был отец Евсевий. Пандазис говорил о нём: «Его кротость была лекарством для души. Когда он служил литургию, то это было живым общением со святыми. В конце своей жизни он для молодых священников братства совершил одну «показательную» литургию, как мы сказали бы сегодня. Эта длинная литургия прошла на одном дыхании и с тех пор никогда не прекращается внутри меня. Слово его было мягким, а характер невозмутимым, о каких бы трагических событиях ему ни говорили. Когда он давал совет, казалось, что тобой распоряжается не отец Евсевий, а Сам Бог. Когда он ушёл с поста председателя братства и его место занял отец Серафим, то во время трапезы он сел на второе место и стал уговаривать отца Серафима произнести благословение над пищей. Отец Серафим отказывался, но старец настаивал: «Так нужно делать не ради почтительности или из благородства, но ради порядка, который мы должны соблюдать»».
Сильная личность отца Серафима и его организаторские способности оставили глубокий след в сердце Пандазиса, хотя он и пострадал от его поспешного решения, о чём будет сказано ниже.
Несмотря на то что Пандазис жил среди знаменитых людей и общался с ними, он никогда не умничал. Дух ученичества оставался у него до самой смерти. Даже меня, тогда ещё юношу, он слушал с таким вниманием, что мне бывало стыдно. Однажды, когда мы обедали в его доме, он вспоминал о прошлом, и мы много и хорошо говорили о любви Божией, Который самыми различными способами старается спасти нас от греха. Я тогда сказал, что бывают грехи, которых человек не чувствует и потому не осознаёт. Это могут быть проявления жестокости, скрытого эгоизма, самоуверенности, похвальбы, приближающие нас к состоянию евангельского фарисея («я не такой, как другие»)[26]. В таких случаях Бог попускает испытания, чтобы привести нас к осознанию этих грехов и принять нас, уже очищенных, в Своё Царство. Но Пандазис никак не мог этого принять:
«Каждый из нас видит свои страсти, – говорил он, – кроме тех случаев, когда мы сами от себя их скрываем».
23
Иерокирикс (священнопроповедник) – священник, обладающий даром красноречия, который получил от своего епископа послушание проповедовать на службах в различных приходах его епархии.
24
Цитата из ирмоса 1-й песни воскресного канона 4-го гласа: «Моря чермную пучину невлажными стопами древний пешешествовав Изриль…» («Через пучину Красного моря пройдя, не замочив ног, древний Израиль…»).
25
В 1907 г. иеромонахом Евсевием Матфопулосом было основано братство богословов «Зои» («Жизнь»). Оно было организовано по монастырскому образцу и его члены были обязаны исполнять три монашеских обета: девства, послушания и нестяжания. Основной задачей братства было продолжение дела колливадов (монашеское движение на Афоне середины XVIII – начала XIX в. во главе с преподобными Никодимом Святогорцем и Афанасием Парийским): возрождение здоровой церковной жизни, особенно в том, что касается Причащения, и изучение Св. Писания. Почти с самого начала своего существования братство стало подвергаться различным нареканиям, зачастую несправедливым, в том числе и от священноначалия Элладской Церкви, но, несмотря ни на что, продолжало свою деятельность. Начиная с 1926 г. оно организует катехизические школы, в одной из которых учился и герой этого рассказа. Первым председателем братства был его основатель иеромонах Евсевий, а после его ухода с поста в 1929 г. им стал архимандрит Серафим Папакостас, после смерти которого некоторые члены братства в 1960 г. покинули его и организовали новое братство богословов «Сотир» («Спаситель»). Оба братства существуют и сейчас. Среди наиболее известных членов братства «Зои» можно назвать нынешнего предстоятеля Албанской Церкви архиеп. Анастасия, профессоров Панайотиса Трембеласа и Христоса Яннараса (во время разделения 1960 г. покинул братство). За 100 лет своего существования оно оказало большое влияние как на церковный народ, так и на духовенство Элладской Церкви.