— Василь, скажи мне, почему вас величают Петровичем? — насупилась Ксения. — Вот и на конверте — Кандыбину Василию Петровичу. Отец у нас: и у меня, и у Бориса, и у вас — один — Трофим, а вы — Петрович.
— Ждал этого вопроса, видишь ли, на фронте вышла со мной одна неувязочка, выписали мне новые документы с ошибкой, а исправить все недосуг.
— А может, это твоя фантазия, — засомневалась Ксюша. — Братушка, нам за отца краснеть не приходится, все знают, он сложил голову за большевиков.
Василий смутился:
— Ну что ты, сестричка, я постараюсь исправить. Не сердись, моей вины в этом нет. Хотел сам рассказать, да случай не выпал… Ты маму не забывай, Бориса с собой в Армавир заберу, там учиться будет.
— Когда же собираетесь ехать?
— Демус пишет, что за мной на автомобиле заедут. Коня пока у мамы оставлю.
— Будешь служить в милиции? В Армавире или еще где?
— И откуда ты все это знаешь! В Армавире.
3.
В Армавирском комитете партии Василия встретили не то чтобы сухо, но как-то без особой радости. Секретарь комитета Анзарашвили куда-то спешил и не пытался этого скрывать от Василия. Официально поздоровавшись, больше для порядка поинтересовался, чем последнее время занимался. Выслушав, кивнул:
— Как же, как же, слыхал. Но имей в виду, обстановка у нас не легче, чем на фронте. Там хоть противник виден, а тут искать его надо, одной лихой атакой с бандитами не справишься. Понимаешь, у нас хороший начальник милиции, опытный, грамотный.
— Я к вам не наниматься пришел, товарищ Анзарашвили. Не нужен, так и скажите, а не крутите вокруг да около.
— Не кипятись, — одернул секретарь. — Начмила переводят на другую работу. Но Капланов еще здесь, повстречайся, послушай, что он тебе скажет, пусть в обстановку введет. На досуге мы с тобой обо всем подробнее поговорим. А пока прощай, спешу.
Тяжелое чувство охватило Василия. Первое желание — махнуть рукой и податься в Краснодар. Душа кипела от обиды. Не так он рассчитывал поговорить с секретарем. Проходив около часа по знакомым улицам, Кандыбин успокоился: «Собственно, ничего особенного не произошло, ну, занят человек, а я в амбицию». Кандыбин зашел в здание милиции, которое располагалось в помещении бывшего полицейского участка.
Кабинет начальника армавирской милиции находился на втором этаже, к нему вела широкая лестница. С Каплановым они встретились у входной двери, тот, видно, собирался уходить. Но узнав, кто перед ним, гостеприимно распахнул двери кабинета.
— Заходи, Василий Петрович. Признаться, я уже заждался, еще неделю назад о вас звонил по телефону товарищ Демус, — Капланов радостно тряс руку Василию. — Рад, очень рад познакомиться.
Капланов был коренастый, чуть повыше Василия ростом, круглолицый, белесый и, судя по всему, очень подвижный. Казалось, он не ходил, а катался по просторному кабинету.
— Одну минуточку, — Капланов исчез за массивной дубовой дверью и тут же появился снова.
— Чайку заказал, — весело сообщил он, — сейчас принесут, как думаю, беседа будет долгая.
— Что за мужик ваш секретарь Анзарашвили?
— Не показался? — вопросом на вопрос ответил Капланов. — От черновой работы бежит, иногда любит в глаза пыль пустить. Поди, сказал, что занят по горло? Это он умеет. Ну да ладно об этом. Ты, Василий Петрович, что-нибудь о милиции знаешь? Ну, ее функции, задачи, правовое положение?
Василий отрицательно покачал головой.
— Это хуже, но не беда, — успокоил его Капланов. — Главное в милиции — чтобы политическое чутье было, а остальное придет. Вот, слушай, в общих чертах, конечно. Армавирская милиция создана в марте двадцатого года. Тех сотрудников, кто пришел в милицию в Февральскую революцию, но потом признал Советскую власть, мы приняли на работу, особенно бывших чиновников сыска, их опыт очень пригодился в борьбе с конокрадами, квартирными ворами, медвежатниками. Ну а с бандами бороться приходится нашим конным подразделениям совместно с ЧК и воинскими частями. Давно наметил свести мелкие кавалерийские подразделения в милицейский резерв. Позарез нужна оперативная боевая сила. Но местное начальство все тянет, боится, что денег много потребуется. Ты пришел не на пустое место: в Армавирском отделе служит уже более трехсот человек. Сила! Народ в общем неплохой, но что к чему — посмотришь сам.
Чай давно выпили, а Капланов рассказывал все новые и новые подробности: