Удар, "уход". Один есть. Даже не сообразил, голубчик, что к чему. На всякий случай делаю инъекцию. Тридцать секунд в "обратном" режиме, чтобы не дать двоим оставшимся опомниться. Второй успел поставить блок, но я толчком "забрал" его с собой.
Всё же, у них повадки хищников, так как третий начал вытаскивать пистолет. Вряд ли он когда нибудь видел автомат Калашникова, но тонкий намёк понял с полуслова. Пушка полетела к моим ногам, и я жестом пригласил его присесть на крыльцо.
– Кто таков?
Гость что-то залопотал, и я с досадой крякнул. Как же это по ихнему? "Who you?", кажется. Но и повторение вопроса на туземном наречии не приблизило меня к пониманию.
Я уж совсем собрался "забрать" его в коридор, как тут прибыл профессор. Увидев меня с автоматом, направленным на гостя, Семён Викторович заулыбался.
– А, мальчики Мистера Уилли, я полагаю.
Обезьяна опять что-то залопотала, за что и получила прикладом в бок. Но тот, продолжал апеллировать к Профу, делая страшные глаза и постоянно нажимая на какой-то agreement.
– Сколько их? - полюбопытствовал Проф.
– Трое.
– Надеюсь, остальные живы.
– Ну, в общем-то, да.
Проф понимающе кивнул.
– Поехали.
– Куда, Профессор?
– К ихнему работодателю.
Я стволом указал парню на машину и уселся сзади. Проф с Лёнкой пристроились следом. Достигнув Нью-Саутгемптона, остановились возле большого особняка из красного кирпича. Крыльцо отделано мрамором, и по бокам львы, выкрашенные под бронзу. Дворецкий, появившийся, как только мы подъехали к воротам, заулыбался. Но, увидев меня с автоматом, тут же сменил выражение лица.
– Шагай, давай!
Я упёр ствол в спину моего невольного водителя, но тут вмешался Проф.
– Оставьте, Юрий.
Нас пригласили в дом. Хозяин, всем своим видом демонстрировавший радушие, пожал Профессору и Лёньке руки. У меня создалось впечатление, что роднее нас в целом мире у него никого нет.
Они о чём-то полопотали, после чего Семён Викторович попросил:
– Юра, вы не могли бы "вернуть" коллег вашего собеседника из гм…
Мне-то что, надо так надо. Не особо заботясь о конспирации, я выволок обоих и бросил у ног шефа. Тот, бедняга, аж посинел но, видя что оба живы, снова кинулся жать руку профессору.
– Я думаю, нам пора. - Сказал Проф и мы поспешили откланяться.
– Семён Викторович, это ж примитивный рэкет. - Начал я волынку, едва мы отъехали от особняка.
– Есть малость. - Не стал спорить новоявленный предприниматель.
– Так чего ж с ними, уродами, церемонится?
– Дело в том, Юрий, что поубивать таких как мистер Уилли довольно просто.
– Вот видите. - Я заулыбался, словно запамятовав про недавние размышления на берегу. Раз уж ввязался… - Так, может, вернёмся?..
Но идею Проф не одобрил. А, вместо этого разразился целой тирадой.
– Юрий, весь мир таков, что в каждом обществе есть король. И неважно, как он называется. Вождь, Президент, Пахан. И мистер Уилли - маленький король в здешних местах.
– Ну и хер с ним.
– Так уж повелось, что свято место пусто не бывает. И, убей мы этого господина, на смену ему придёт кто-то ещё. И что тогда? Опять силовые акции?
– А почему бы и нет.
– Потому, что так будет продолжаться до тех пор, пока кто-то из нас вольно или невольно не займёт его место. И что дальше? Вы хоть когда нибудь задумывались, сколько бессонных ночей проводит человек, сидящий на верху, размышляя об угрозах, действительных и мнимых, нависших над его Империей? Королям, в отличие от нормальных людей, приходится жить постоянно оглядываясь. В каждодневном страхе, что в один прекрасный момент они могут всё потерять. И, в глубине души, каждый из них понимает, что рано или поздно его могущество кончится. Ведь, как ни крути, а они тоже люди. Со временем приходит старость, силы иссякают. Замедляются реакции и мозг, измученный многолетним беспокойством, перестаёт адекватно воспринимать окружающий мир. Ей Богу, Юра, я бы не хотел такой жизни. Не так уж и много мне осталось. Да и тонна-другая ниобия не стоит затраченных усилий. Не говоря уже о десятках жизней.
Я молчал, не зная, что сказать. Оказывается, не всё так однозначно. И Семён Викторович, будучи в отличии от меня простым смертным, по-своему прав.
– Сколько заплатили-то?
– Мистер Уилли стал официальным владельцем десяти процентов акций нашей обогатительной фабрики.
– А это много или мало?
– Нормально. Не так уж и мало, чтобы потерять уважение коллег по цеху. Но и не настолько много, чтобы побудить людей к ответным силовым акциям.
Помниться, Государство в лице глубокоуважаемого Генерала потребовало половину. Так что, может всё не уж и плохо.
Остаток пути проехали в молчании. Как я уже сказал, не моё это дело. И, раз Проф считает, что так надо - пусть так и будет. В конце концов, его цель ниобий, а не установление теневого господства в отдельно взятом штате.
– Юра, - едва мы вошли в дом, попросил Проф, - Вы не могли бы на несколько минут взять меня "к себе" без снотворного?
– Зачем вам это, профессор?
– Да вот, Леонид рассказывал про ощущения, во время нахождения "там". И, вы знаете, мне кажется, подобные описания я уже когда-то читал.
– Господи, Семён Викторович. Ну это же опасно. Тем более, в вашем возрасте. Да и вообще, просветите хотя бы. Кто, когда? И, сколько перед тем тот писатель на грудь принял?
Проф усмехнулся и негромко начал:
– Наша, казалось бы, до предела насыщенная информацией эпоха, не перестаёт удивлять, рождая всё новые и новые легенды.
Согласно одной из них, в апреле 1955 года в крематории Юинга, близ Трентона ближайшими родственниками Альберта Эйнштейна была сожжена его последняя рукопись. И, вместе с прахом умершего гения, развеяна по ветру. Труды последних лет его жизни, действительно, так и не были найдены. Эйнштейн, прославившийся не только как великий учёный, но и ярый противник войны, вполне мог решиться на такой шаг. Если бы, конечно, счёл, что эти знания опасны для людей. И вот я, да и не только я, спрашиваю себя: Чего же испугался человек "подаривший" нашему миру ядерное оружие. Путь даже и вынужден был это сделать против своего желания.
– При чём тут Эйнштейн, профессор? - Не понял я и, как всегда, не постеснялся об этом спросить.
Лена с Лёнькой же просто слушали, не сводя глаз с рассказчика.
– Из записей астрофизика Мориса Джессупа следует, что в последние годы жизни Эйнштейн пытался теоретически "довести до ума" результаты эксперимента, поставленного в 1943 году с эсминцем DЕ-173 "Элдридж". В котором использовались магнитные генераторы с высокой частотой, создававшие вокруг судна поле огромной напряжённости. Работодателем учёных в этом, без сомнения, грандиозном эксперименте были военные. И целью ставилось получить прибор, превращающий боевые корабли в "невидимки". Но, в конечном итоге, результаты опыта превзошли все ожидания.
Корабль пропал с глаз наблюдателей и с экрана радаров, при этом, по свидетельству очевидцев, его появление "словно из воздуха" наблюдали на значительном расстоянии от Филадельфии в районе Норфорлка. А это триста пятьдесят километров.
Магнитное поле окутавшее корбль было видимо невооружённым глазом и имело форму вращающегося эллипсоида. Простираясь на 100 м по обеим сторонам корабля, оно было зеленоватого цвета. Все, кто находился в этом поле, выглядели как размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту корабля, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те же, кто находился вне поля, но близко, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа в воде.
Эксперимент посчитали почти удачным, когда эсминец вновь возник на прежнем месте, однако для экипажа корабля он завершился более чем трагически.
Матросы обезумели от целой цепочки странных происшествий, случившихся на борту: люди как бы "замерзали", застывали в одной позе, "выпадали" из нашего Времени, "растворялись" в воздухе, и даже сгорали заживо без всяких видимых причин! Свидетелями трагедии стали моряки с корабля сопровождения "Эндрю Фьюресет" и портовые служащие. К несчастью для свидетелей, Америка - свободная страна. Вскоре информация о происшествии просочилась в прессу.